Слесарь 2

Все это я узнал путем простого общения и внимательного взгляда по сторонам. Поделиться я, конечно, с Гильдией этим знанием не могу. Да и не хочу. Пусть лучше Астор опасается своих соседей всерьез, содержит Гильдию по новому составу. Там я смогу в свою пользу расширенное финансирование обратить.

Никого Кремер не обнаружил, мы с ним и Большим выскользнули из Башни, не зажигая света. Крыс видел в полной темноте получше людей, да и Кремер обладал Ночным зрением. Поэтому они проводили меня до леса погуще, где и оставили дожидаться рассвета, а сами вернулись досыпать. Я забрался в куст поглубже, завернулся в плащ, второй положил на землю, под голову мешок и уснул.

Проснулся от лучей Ариала, добравшихся до лица. Хотелось еще поспать, но усилием воли заставил себя встать, собрать вещички, мешок за спину, в руках арбалет и копье и вперед.

Сразу начал забирать влево, чтобы подняться на край склона и идти, держась повыше. Надо и место стоянки обойти, вдруг там меня наши ждут еще. Крос тот же. Чувствует вину, да и нагоняя от Альса боится. Объяснить, почему я сейчас иду со стороны Башни, со стороны врагов, боюсь, не смогу.

По легенде, я ушел со стоянки, почувствовав, что дела пошли неладно. Поднялся по склону, нашел укромное место, где и просидел два дня, опасаясь, что все погибли. На третий день пошел в сторону берега, собираясь попасть на корабль. Поэтому мне лучше со своими не встречаться, хотя бы до половины пути.

Так и получилось, когда день клонился к вечеру, и я уже отупел от подъемов и спусков по заросшим кустами склонам, из-за камня поднялся часовой, один из Гвардии. Он был рад меня видеть и отвел к новой стоянке, уже на обратной стороне склона. Там я сразу попал в объятья Кроса, искренне счастливого, что и я не пропал на этом чертовом Севере. Я долго выражал крайнее недовольство, что попал в такую хрень, но потом, внезапно заметил, что народа поубавилось.

— И где Понс? Он, что часовой? — удивился я, простодушно осматриваясь по сторонам.

Ответом мне было молчание парней, Драгер отвернулся даже, а растерянная улыбка сползла с лица Кроса. Увидев меня, считавшегося погибшим или попавшим в плен, Гильдейские на минуту забыли про погибших товарищей. Да и сами они почти все щеголяли кое-как перевязанными ранами. Один из гвардейцев лежал, ему копье попало в грудь и участь его была еще непонятна. У остальных имелись, в основном, ранения на руках, которыми они отбивали лезвия копей.

Задумка Магов почти сработала. Были бы Крысы лучше готовы к такому быстрому прорыву Охотников из Башни, почти все могли получить такие же тяжелые раны, как лежащий гвардеец. Я опять подумал, что Амоксиклав мог бы ему помочь, но как достать и предложить такого неместного вида таблетки, я не знал. Сейчас таблеток и не было у меня, одна упаковка осталась у Магов, вторая закопана с остальным добром рядом с местом гибели Зверя. Тогда, на стоянке я рискнул подлечить Тонса, ведь мы были одни, а он и так все видел. Одной странной вещью больше, одной — меньше, было не важно. Ему те две таблетки реально очень помогли, страшные раны не воспалились и через пару недель Охотник был почти, как новенький.

— Понс погиб, еще два гвардейских тоже, — с трудом сказал Драгер, не дождавшись, пока Крос сможет открыть рот.

— Да, Ольг, Понса больше нет, — подтвердил и мой приятель.

Я сел, как оглушенный мешком из-за угла.

— Понс погиб? Да как так? От каких-то Крыс? — я все еще не понимал.

— Да он не мог, — я отказывался верить в это, хотя сам позавчера закрыл ему глаза, или что от них осталось, после удара Мага. Закрыл и настоял, чтобы его похоронили при мне, на маленьком кладбище возле Башни. Поставил сам три камня на землю могильного холмика.

Сыграл я потерянность на отлично. Мы с Кросом даже обнялись, утешая друг друга. Когда я поднял лицо, слезы стояли у меня в глазах.

— Паниковский умер во мне, — думал я, хотя только сейчас серьезно задумался, что значит для меня смерть Понса. И он меня спас, наверно, и я его спас, точно. Последнее время он относился ко мне с прохладцей, чем-то я его разочаровал или еще что такое.

Да ладно, погиб мой сосед, правда, я тут ни при чем оказался. А то, что с его убийцей общался, так, у каждого — свой путь. Мой лежит рядом с такими, как Кремер.

Все же для Гильдии я буду всегда чужой, это я понял на Севере. Меня могут использовать по-разному, но и только. Своим я не стану никогда.

Даже, если бы мне не грозила смерть, я бы все равно попробовал себя проверить у Магов. Они — моя последняя надежда вернуться в свой родной мир.

Охотники сюда тоже не на шашлыки пришли. Пришли пытать и убивать, чего переживать, что кто-то хитрее оказался.

На войне — как на войне.

Кто-то умер, кто-то уже — Маг первой ступени. Такие дела.