Слесарь 4

Клея через полчаса оторвалась от обзора оставляемой позади дороги и заметила, что у Крома горлом идет кровь. Я остановил подводу и, пока девушка пыталась хоть как-то помочь умирающему, снарядил оба арбалета. После этого Клея подошла ко мне и заплакала, Кром все же умер, буквально у нее на руках. Я обнял девушку и смог сказать несколько слов, примерно повторил то, что говорил Альс после схватки на опушке. Про то, что они умерли, чтобы жили мы и все такое, в этом смысле.

Немного ее утешил, потом перевернул Крома на спину, теперь он лежит рядом с братом и оба одинаково смотрят незрячими глазами в голубое утреннее небо, прощаясь с белым светом и готовясь погрузиться в вечную темноту.

Недолго они наслаждались свободой и жестоко заплатили своей жизнью за те несколько дней, иначе и не скажешь.

Спасли наши с Клеей жизни, но рассчитались своими.

Теперь я отчетливо понимаю, что проехать вдвоем с симпатичной девушкой по этим землям, без охраны, да еще на подводе с хорошей лошадью — это из области фантастики. Даже мне одному, без подводы и лошади, своими ногами, это смертельно опасно.

Все, как говорил тогда Учитель. Опасность еще далеко не миновала, нужно постоянно быть настороже, но, теперь, первым делом необходимо похоронить парней. Поэтому я правлю с сторону появившегося на горизонте поселения, а, не хочу его объехать, как обычно.

Через несколько минут мы добрались до края большой деревни, как раз начинающейся кладбищем и нам повезло еще раз, на нем пара мужиков копают могилу и остановились, увидев, как мы подъехали и я подошел к ним.

Я не стал долго разговаривать и предложил мужикам заплатить хорошо денег, если они выкопают еще две могилы, пока мы отвезем своих мертвецов в виднеющуюся из-за деревьев церквушку, где местный священник прочитает над ними отходную молитву.

Договорились по золотому за могилу, я не стал торговаться долго и только немного обрезал притязания мужиков, чтобы не создавать видимость большого количества денег у путников, которые не торгуются. За эти деньги я еще выговорил два толстых спила с комля дерева, которые здесь укладываются над могилой, с написанными на них именами усопших. Похоже на то, что кладут на могилы и в Черноземье.

Священник, такой приятный в общении сухонький мужичок, не стал требовать заносить покойников церковь, прочитал над ними длинную и непонятную для меня молитву, которую хорошо поняла Клея. Она надела платок на голову, как только увидела деревню и убрала под него волосы, пытаясь показаться моей женой всем встречным, чтобы меньше возникало вопросов.

Клея стояла над парнями, постоянно протирая слезы краешком платка, повторяла слова молитвы и шмыгала носом. Она практически выросла с ними, только два последних года приходилось обмениваться короткими словами приветствия, а, теперь, снова стала близким человеком, парни то точно сразу заново влюбились в девушку, как только мы отправились искать новую жизнь, и вот, снова потеряла их, уже навсегда. Для нее — это огромная трагедия, в отличии, от меня.

Я уже как-то попривык, что люди вокруг часто умирают и теряются в памяти моей.

После церемонии прощания, за которую священник попросил смешную сумме в серебре, я пожертвовал церкви золотой, попросив присмотреть за могилками и иногда читать молитвы над ними. С чем священнослужитель согласился, сказав, что и так не забыл бы свою новую паству.

Потом мне пришла в голову практичная мысль, раз попался такой порядочный человек при церкви, может, он знает, кому понадобилась бы крепкая подвода с отличной молодой лошадью, всего за полцены, примерно за тридцать золотых. Еще к ней есть много оружия, разрешенного для использования при самообороне простому народу, плюс полезные в хозяйстве железные изделия, цены немалой.

За это нужно будет, всего то, отвезти нас с женой до последней деревни, где у нее живет родная сестра, по расстоянию — день пути. Желательно еще прихватить с собой пару крепких мужиков, чтобы не было соблазна у лихих людей разбойничать и новый хозяин остался спокоен по поводу сделки.

Священник не стал спрашивать, почему я такой, по виду, дворянин, женат на простолюдинке, не стал пытаться узнать то, чего я не мог объяснить и сам.

Зато принял деятельное участие в похоронах, заодно найдя и покупателя на все наше добро, кряжистого крестьянина, скорее, кулака, по нашим земным понятиям. За такую цену все бы купили, только деньги не у всех есть.

С ним разговор вела уже Клея, в отличии от меня, хорошо понимавшая местные особенности проведения сделок и то, какие слова должны быть произнесены и в какой момент. Да и говорила она, опять же в отличии от меня, все правильно и без акцента.

На покупателя ее осведомленность произвела большое впечатление, он даже удивленно сказал свидетелям сделки, что прожил столько лет и даже не знал, что бывают такие толковые молодые бабы.