Слесарь

Лицо девушки снова исказилось гримасой ненависти, она рванулась и кружка пива растеклась по его лицу, на что он только достал платок из кармана и медленно промокнул брызги. Но от столика не отошел, что-то снова сказав девушке. Тут уже и музыкант подскочил, но Старший толчком кулака вернул его на место. Помощник Сохатого тоже подошел, обхватил охранника за плечи и уже, вместе с ним, попал под вторую кружку пива, окатившую Старшего.

В трактире все замерли, в изумлении глядя на унижение, которому подвергся Старший охраны. Не знаю, что за кошка пробежала между ними, но темперамент у девушки явно есть. Зря он к ней подошел, только посмешищем стал.

Старший оттолкнул удерживающего его помощника, и, с перекошенным лицом, теперь не улыбающимся, поспешил на улицу. Но жизнь внесла коррективы, проходя мимо нашего стола, он наткнулся взглядом на мое смеющееся лицо и резко поменял планы.

Развернувшись, он подлетел ко мне, нагнулся над столом и прямо зарычал на меня:

— Чего смешного увидел, придурок! Я тебе улыбку сотру!!

На что я хладнокровно ответил, продолжая лыбиться:

— В дерьме тебя вижу! — и добавил, — Дружок!

Народ одобрительно зашумел, а Охотники стали очень спокойными и расслабленными.

Старший не вытерпел такого, попытался схватить меня за лицо, выкинул руку. Но я был готов, и столкнул его руку мимо, заодно отвесив ему леща по щеке. И испытал даже некоторое облегчение.

Если уж суждено сцепиться, то лучше по правилам, у всех на виду. Не дожидаться удара исподтишка.

А правила были таковы: честь можно и должно защищать, но только в поединке, главное — без смертоубийства и покалеченных.

Как рассказал мне Крос, из-за нехватки людей на просторах Черноземья запрещены драки и поединки до смерти, биться можно только до легких повреждений. Убивший или тяжко ранивший, то есть, покалечивший другого — приравнивается к убийце и заканчивает свою жизнь на руднике.

Если с умыслом.

Если по неосторожности, то можно откупиться. Если свидетели есть, в твою сторону говорящие.

Так-то, я не особо хотел драться на потеху толпы, однако, какие-то намерения у Старшего на меня появились. Что-то ему было поручено Купцом, замыслы явно имелись нехорошие в отношении моей тушки. Неспроста он сразу передумал уходить, как только заметил меня. Пусть я нагло лыбился, но взбешенному мужику можно было и не обратить внимание, многие даже смеялись над ним. А так решил использовать свое оскорбление певицей, чтобы со мной разобраться. Да и взбешен был он весьма, мог поквитаться за обиду, пусть и со мной, и купцу угодить.

Быстро решения принимает, очень опасный человек, не стоило его совсем драконить моей оплеухой.

Только я тоже на взводе был, и певице симпатизировал, да и хмель еще в голове бродил.

Весело начинается мой первый выход в свет. Скоро я уже стоял среди своих перед трактиром, Сохатый отдавал указания. Скоро начнет принимать ставки, вот ведь жук, на всем заработает.

Зрители повалили на улицу занимать места. Охотники, оба, подошли ко мне и поинтересовались, обучен ли я бою на кулаках. Получив ответ, что обучен, они с нескрываемым скепсисом дали мне пару советов и подсказок, как надо драться против такого опасного соперника. И предложили падать, когда дело пойдет худо, а там мы тебя защитим. Это меня немного успокоило, и я собрался провести бой так, чтобы свести его к ничьей или моей победе с небольшим преимуществом.

К чему мне дергать тигра, очень опасного, за усы?

А Старший охраны не может не быть опасным человеком.

Как почувствовал прикосновение упругой груди к моему плечу и лицо певицы оказалось совсем рядом. Я услышал шепот:

— Если сможешь — избей эту тварь до полусмерти, обещаю — ты проведешь ночь у меня в комнате, отказа тебе ни в чем не будет.

Я взглянул в глаза, большие и темные и почувствовал, что желание сгонять партейку по-легкому у меня пропадает. Теперь я настроен только на избиение противника. Девушка говорила, что думала и была абсолютно искренней. Взглядом я ей все пообещал, как на крыльях выскочил на поляну перед трактиром.

Ставки уже собирали и Крос шепнул, что ставят все на моего противника, редко — кто на меня. И это понятно, он местный чемпион, побил такое могучее дерево, как старшина артели лесорубов.

Эту ситуацию можно использовать с хорошей прибылью.

Я, конечно, парень высокий и тяжелый, по местным понятиям. Но в деле меня не видали. Охотники считались парнями опасными по жизни, но совсем не в кулачном бою.

Правда, все лесорубы болели за меня, но денег особо не ставили. Разминаясь, я задумался о возможности заработать побольше, кроме небольшой платы победителю, и решил рискнуть.

Тихонько сунул свой пояс Кросу и прошептал, что там двадцать серебряных данов, пусть он поставит их на меня от себя, от своего имени. Крос посмотрел на меня, как на больного, но перечить не стал и, схватив пояс, исчез за спинами.