Слеза чемпионки

Совершенно точно мне ситуацию обрисовал Смирнов: «Ира, они будут против тебя так сражаться, как ты не боролась ни на одной из своих Олимпиад. Здесь объединяется группа людей, которые, если их сейчас не изберут, уже ничего в жизни больше не могут, а главное — ничего из себя не представляют. Они все окажутся выброшенными из почетных кресел на свалку. А жизнь в спорте им нравится. Они сами никогда не ловили тот драйв, что чувствует тренер или переживает спортсмен. Они ловят свой кайф, сидя на виповских трибунах. И кому такая жизнь не понравится?»

В какой-то момент мне показалось, что начинает создаваться противостояние из тех молодых ребят — замечательных спортсменов и чемпионов, — которые уже закончили заниматься спортом: кто чуть раньше, кто чуть позже. Это те люди, что должны стать новым поколением в спортивном руководстве. Чиновники в лучшем смысле этого слова, менеджеры нового века. Это ребята, которые результативны как спортсмены, современные люди, причем финансово независимые. Страха, что откуда-нибудь вычеркнут или не пошлют за границу, у них нет. Они что на Западе, что на Востоке нормально себя чувствуют. Они, как правило, свободно говорят на английском и прекрасно общаются с кем угодно. Но главное — у них есть вес в международных организациях, прежде всего в тех видах спорта, где они выступали. И мне казалось, что именно на них мы сумеем опереться. Не потому, что мне так уж хотелось сесть в кресло президента ОКР, а потому, что это поколение могло быстрее прийти на смену моим ровесникам. Если бы мы шли единым фронтом, никто не смог бы нас остановить. Но, к сожалению, выяснилось, что мы все большие индивидуалисты.

Вот борцы всегда побеждают! Они идут всегда плечо к плечу: от веса мухи и до веса слона. Если взять историю советского и российского спорта, то неслучайно самое большое число представителей, добивающихся после спорта каких-то высот, оказались борцами. Не всенародно любимые игровики, не представители индивидуальных видов спорта, а борцы, которые всегда умели объединяться.

Может, оттого, что они все в разных весовых категориях, друг с другом не борются, но всегда и везде действуют командой. Меня всегда поражало: идет маленький борец, а за ним три-четыре гигантских человека — плечи, руки, грудь. Или наоборот, идет громила, а за ним человек пять маленьких. Зрелище сумасшедшее. Мы же больше индивидуалисты. Мы привыкли бороться только за себя. Мне было легче, потому что я работала пусть в очень маленькой, но команде. Мне приходилось все время наблюдать: что и как с партнером, какая у него реакция? Нынешние чемпионы этого не понимают. Оттого и у Фетисова были с ними проблемы. Он надеялся, что это поколение будет ему помогать несколько больше, чем оказалось на самом деле. В этом есть малоприятный момент.

Если взять прежнее руководство Национального Олимпийского комитета, там больших спортсменов почти нет. Какая-то организация пенсионеров. Причем часть из них нормальные, миролюбивые пенсионеры, а часть — злобствующие, да еще и великие интриганы. Такие, предположим, как некий Тихомиров. Он уже давно никакой не вице-президент ОКР, но всем иностранцам представляется как вице-президент, а они от него отскакивают, как от чумного. Из-за таких личностей многие международные организации не хотят иметь с нами дело. И если посмотреть беспристрастно, нас благодаря таким функционерам легко выпихнули из большинства международных федераций. Если результаты спортсменов из России и не сильно упали, а в некоторых видах даже начали расти, то на фоне их успехов, на фоне все большего внимания к спорту общества, понимания, что спорт — школа гражданственности и патриотизма, нас перестают воспринимать в международных организациях. Буквально по пальцам можно посчитать, где наши ребята представлены. Самый яркий показатель то, что Сашу Попова в комиссию спортсменов Международного Олимпийского комитета выдвигали австралийцы! Наш Олимпийский комитет давно уже не выдвигает в международные организации представителей от России.

Дорога во власть

Честно говоря, после странных выборов в Питере я искренне считала, что в таком деле никогда больше не буду участвовать. Наверное, мне уже и не по возрасту оказалась такая борьба. К тому же выборы все больше и больше стала, как во всем мире, определять партийная система. Но я не ставила перед собой задачу вступать в какую-либо партию. Главным тормозом, конечно, было то, что я испытала в Питере. Для того чтобы объяснить, что за выборы там происходили, подходит только одно определение — непристойно.