Слеза дьявола

Будь у Филдинга малейшее стремление стоять на стороне закона, он непременно стал бы адвокатом и все равно посвятил бы свою карьеру оправданию стопроцентно виновных клиентов. А если бы ему нравилась жизнь на природе, он бы овладел навыками первоклассного альпиниста и в одиночку покорил бы Эверест — ведь это тоже акт совершенства.

Но все это нисколько не привлекало его.

Филдинга вдохновляли только преступления.

Он считал это редким везением — родиться с полностью атрофированными совестью и моралью. Как некоторые мужчины уже рождаются лысыми, как появляются на свет шестипалые котята. Это у него от природы, был убежден он, но никак не от воспитания. Ему достались любящие и заботливые родители, которые имели только один крупный недостаток — они были нестерпимо скучными людьми. Отец Филдинга дослужился до высокого поста в страховой компании из Хартфорда. Его мать занималась только домашним хозяйством. Сын никогда ни в чем не нуждался, его никто не обижал. Но почему-то уже в детстве он стал полагать, что законы писаны не для него. В них он вообще не видел никакого смысла. «Почему, — мог размышлять он часами, — человек должен сковывать себя какими-то условностями? Почему мы не можем просто делать то, что нам заблагорассудится, все, что придет в голову?»

И хотя прошло много лет, прежде чем он сам полностью это осознал, Эдвард Филдинг от рождения был криминальным элементом и классическим социопатом.

Поэтому, еще изучая алгебру и биологию в школе Святой Марии, юноша уже исподволь готовил себя к своему истинному призванию.

Первый привод в центр для малолетних правонарушителей за то, что поджег одежду на мальчике, которого предпочла одноклассница, нравившаяся самому Филдингу (попался, потому что не догадался оставить машину в трех-четырех кварталах оттуда!).

Потом жестокое избиение двумя полицейскими, которых он пытался шантажировать с помощью фото, где проститутка-трансвестит берет у них в рот прямо в патрульной машине (нужно было обзавестись громилой-сообщником!).

Затем вполне успешная операция — вымогательство денег у местного фабриканта мясных консервов, чтобы прекратить подсыпать в корм скоту энзим, дающий ложный положительный тест на ботулизм (хотя выкуп так и не забрал, потому что не знал, как скрыться с деньгами и не быть пойманным).

Век живи, век учись…

В колледже для него не оказалось ничего интересного. Разумеется, у студентов в Беннингтоне водились денежки, но эти болваны даже не запирали своих комнат, и воровать у них было слишком просто. Правда, ему доставляло удовольствие по временам издеваться над студентками — забавно было изнасиловать девушку так, чтобы она потом даже не могла вспомнить об этом. Но настоящее вожделение, истинную похоть в Филдинге вызывала лишь сама игра, а вовсе не секс, и потому уже на младших курсах он решил сосредоточиться на «чистых преступлениях», к которым относил, например, ограбления, в ущерб таким «неопрятным», как изнасилования. Усилием воли он сумел написать диплом по психологии, но душой рвался из мирка студенческого общежития в реальный мир, где смог бы развернуться вовсю.

В течение следующих десяти лет, вернувшись в родной Коннектикут, Филдинг занимался тем, что оттачивал и полировал свое криминальное мастерство. В основном практиковался в ограблениях. Он избегал финансовых махинаций вроде подделки чеков или страховых полисов, поскольку за ними всегда оставался бумажный след. С наркотиками и угонами он тоже не связывался — на такие преступления нельзя ходить одному, а Филдинг никогда в жизни не встречал человека, которому смог бы доверять.

В двадцать семь лет он совершил первое убийство.

Это получилось незапланированно и импульсивно — словом, преступление совсем не в его духе. Как-то он попивал капуччино в кафе торгового центра на окраине Хартфорда и внезапно заметил женщину, вышедшую из ювелирного магазина со свертком в руке. И было нечто в ее поведении и походке — вероятно, слегка настороженное, — что наводило на мысль о немалой ценности содержимого свертка.

Он запрыгнул в свою машину и последовал за ней. Затем на пустынном участке шоссе обогнал и прижал ее автомобиль к обочине. В ужасе она швырнула ему свой сверток, умоляя отпустить ее.

А Филдинг, стоя рядом с ее «шевроле», только тогда сообразил, что не надел маски и не сменил номера на своей машине. Позднее он посчитал, что подсознательно допустил эти промахи, потому что хотел почувствовать — каково это, убить человека? Филдинг открыл бардачок своей машины, достал пистолет и дважды выстрелил в женщину, которая и закричать-то не успела.

Он снова сел за руль и вернулся в то же кафе, где заказал еще чашку капуччино. Занятно, размышлял он, что многие преступники избегают убийств. Они страшатся делать это, почему-то считая, что их так легче будет поймать. Хотя на самом деле, убив жертву ограбления, гораздо проще остаться безнаказанным.