Слеза дьявола

Потом перекладывает пакет себе на колени и оглядывает толпу. Смотрит на мальчика в темно-синем костюме и на его сестру в розовом платьице — вокруг талии у нее поясок.

Диггер крепче прижимает к себе пакет.

Остается восемнадцать минут.

Мальчик стоит у стола с едой. Девочка разговаривает с пожилой дамой.

Все больше и больше людей входят в отель. Они проходят мимо Диггера с его сумкой и замечательной газетой, где показана погода по всей стране.

Но никто не замечает его.

В лаборатории по работе с документами начинает надрываться телефонный звонок.

И как всегда, когда звонит телефон, а он не рядом с детьми, Паркера пробивает низковольтный шок, хотя сейчас он прекрасно знает: случись что-нибудь с одним из его ребятишек, миссис Каванаг, конечно же, набрала бы номер его мобильника, а не Федерального бюро расследований.

Бросив взгляд на определитель, он видит, что звонят из Нью-Йорка. И хватает трубку.

— Линкольн? Это Паркер. У нас осталось пятнадцать минут. Есть что-нибудь?

— О, совсем немного. — В голосе криминалиста звучала тем не менее озабоченность. — Огромкозвучь меня… Ха, шучу. Знаю, как ваш брат-лингвист ненавидит, когда придумывают новые глаголы от существительных.

Паркер нажал на кнопку громкой связи.

— Пусть кто-нибудь возьмет ручку, — попросил Райм, — и я продиктую, что мне удалось обнаружить. Вы готовы?

— Да, мы готовы, Линкольн, — ответил Паркер.

— Наибольшее количество микрочастиц, проникших в структуру бумаги записки, составляет гранитная пыль.

— Гранит, — эхом отозвался Кейдж.

— Причем, судя по всему, камень подвергался обработке. И даже полировке.

— Как ты думаешь, откуда это взялось? — спросил Паркер.

— Понятия не имею. Откуда мне знать? Мне Вашингтон не знаком совершенно. Мой город — Нью-Йорк.

— А если бы речь шла о Нью-Йорке? — спросила Лукас.

— Строительство нового здания, ремонт или снос старого, отделка ванной или кухни, полов в доме, изготовление надгробий, студии скульпторов, ландшафтный дизайн… Список может быть очень велик. Вам нужен кто-то, хорошо ориентирующийся там у вас на местности. Понимаете, о чем я? И ты, Паркер, на эту роль не годишься, верно?

— Верно, я…

— Твоя сфера — документы, — перебил его криминалист. — Ты хорошо разбираешься в личностях преступников. Но в географии не силен.

— Да, ты прав.

Паркер посмотрел на Лукас. Та не сводила глаз с часов. Потом опустила на него взгляд, не выражавший никаких эмоций. Кейджу снова удалось передать свои чувства одним только пожатием плеч. А на лице Лукас словно застыла каменная маска ожидания.

Райм между тем продолжал:

— Кроме того, мною выявлены следы красной глины и пыли от старого кирпича. Присутствует сера. Углероды в большом количестве — пепел и сажа, какие образуются от пережаренного мяса или сжигания чего-то мясосодержащего. Далее — о конверте. На нем в несколько меньших количествах обнаружены примерно те же вещества, что и на листке. Но и кое-что еще. Соленая вода, керосин, очищенная нефть, сырая нефть, сливочное масло…

— Масло?

— Я что, неясно выразился? — проворчал Райм и добавил: — Только не спрашивай, какой фирмы. А еще некоторые органические материалы, похожие на моллюсков. Я бы сказал, что все это указывает нам на Балтимор.

— Балтимор? Почему? — спросил Харди.

— Да, откуда такой вывод? — не поняла Лукас.

— Морская вода, керосин, нефтепродукты, сырая нефть — пахнет портом, не так ли? Что еще это может быть? А ближайший к Вашингтону порт, куда в больших количествах доставляют сырую нефть, — это Балтимор. Кроме того, Том сообщил мне — а в этом он разбирается, — что там полно ресторанов, где подают морепродукты, прямо в районе гавани. «У Берты». Он не перестает восхищаться, какими мидиями можно полакомиться в таверне «У Берты».

— Балтимор… — принялась размышлять вслух Лукас. — Значит, он написал дома записку и накануне вечером поужинал моллюсками в припортовом ресторане. Приехал в Вашингтон, чтобы подбросить записку в городской совет. Потом…

— Нет, нет и нет! — вмешался Райм.

— Почему? — снова удивилась Лукас.

— Все эти следы — фальшивка, — объяснил Паркер, мастер разгадывания головоломок. — Он все это сфабриковал, так ведь, Линкольн?

— Разыграл, как шоу на Бродвее, — подтвердил Райм, откровенно довольный, что Паркер сразу все понял.

— А это из чего следует? — спросил Кейдж.

— Я в свое время работал с сыщиком из полиции Нью-Йорка по имени Рональд Белл. Славный малый. Так у него было любимое выражение: «Слишком много и слишком легко, чтобы быть правдой». Так вот, обо всех этих следах микрочастиц… Их чересчур много. Подозреваемый нарочно нанес все это на конверт, чтобы сбить нас со следа.

— А следы на записке?

— Это другое дело. Там все оправдано и соответствует количеству микроэлементов в окружающей среде. Нет, именно письмо может нам подсказать, где он жил. Но вот конверт… О, этот конверт говорит о многом, но с ним все совершенно иначе. Он говорит гораздо больше, чем заметно с первого взгляда.

Паркер попытался подвести предварительный итог: