Слеза дьявола

Причем он даже знал, как это сделать. Для Кеннеди решение выглядело очень просто. И ключевым словом здесь было — образование. Надо во что бы то ни стало удержать молодежь в школах, а неизбежным последствием этого станут рост собственной самооценки молодых людей и понимание, какие широкие перспективы открывает перед ними жизнь. (Да-да, знание действительно сила, способная спасти человека. Спасла же она его самого, вытащив из нищеты северо-восточных районов округа, позволив закончить хорошую школу, а потом юридический колледж. Эта сила подарила ему красивую и умную жену, двоих сыновей-погодков и карьеру, которой он вправе гордиться.)

Естественно, вслух никто не оспаривал его тезис о спасительной роли образования. Разногласия возникали, когда речь заходила о том, как заставить детей усесться за парты. Консерваторы имели свои представления о том, как должна формироваться личность человека, и если они держались собственных семейных ценностей, а соседи поступали по-другому, то возникала проблема. «Мы даем своим детям хорошее домашнее образование. Почему так не могут поступать все остальные?» Либералы хотя и ныли, но соглашались вкладывать больше средств в школы, но отпущенные деньги лишь замедляли процесс разложения инфраструктуры, нисколько не помогая привлечь новых учащихся в эти стареющие на глазах помещения.

Все это создавало Джеральду Дэвиду Кеннеди неимоверные сложности. У него не было волшебной палочки, мановением которой он мог бы воссоединять распавшиеся семьи, никто не вручил ему противоядия от воздействия на мозги молодежи кокаина, он не мог одним распоряжением изъять оружие у людей, которые жили в радиусе двадцати километров от штаб-квартиры Национальной оружейной ассоциации.

Тем не менее у него имелось четкое представление, как заставить детишек округа продолжать образование. И его план в принципе можно было описать одним словом: вымогательство.

Хотя они с Уэнделом Джеффрисом предпочитали величать его иначе — «Проект 2000».

За последний год Кеннеди с помощью жены, Джеффриса и еще нескольких своих помощников неустанно давил на комитет конгресса, отвечавший за дела округа Колумбия, с целью обложить еще более крупными налогами корпорации, базировавшиеся в Вашингтоне. Из этих денег они собирались сформировать специальный фонд, чтобы платить студентам стипендии до получения ими дипломов, при том, разумеется, условии, что они не употребляли наркотиков и не совершали крупных правонарушений.

Вот так, одним лишь своим ходом Кеннеди ухитрился нажить себе врагов среди политиков, которые придерживались самых разных взглядов. Либералы увидели в его плане потенциальный источник для неискоренимой коррупции, а предложенные обязательные проверки школьников и студентов на наркотики они рассматривали как грубейшее нарушение гражданских свобод. Консерваторы над ним просто посмеялись. А у корпораций, с которых предполагалось брать повышенные налоги, имелось, само собой, свое мнение на этот счет. Немедленно последовали недвусмысленные угрозы вывести свои предприятия с территории округа, поток пожертвований в кассу демократической партии заметно оскудел, а в прессе появились намеки, что мэр замешан в сексуальных похождениях на стороне (что было откровенной ложью, но попробуйте-ка оправдаться, когда по телевидению покажут размытую запись, где человек, смутно похожий на мэра, в компании с женщиной заходит в мотель или гостиницу на окраине города!).

Но Кеннеди был готов на все. И за несколько месяцев торговли с конгрессменами уже начало складываться впечатление, что его законопроект все-таки будет принят, в основном благодаря массовой поддержке среди населения.

А потом у этого мелкого городского служащего — Гари Мосса — хватило наконец смелости отправиться в ФБР с доказательствами огромных «откатов» при строительстве и ремонте школьных зданий. Уже на первом этапе расследования было установлено, что низкое качество сварочных работ и кирпичной кладки создают серьезную угрозу безопасности учащихся и персонала. Скандал разрастался, и постепенно в его орбиту оказались вовлечены подрядчики и поставщики материалов, а также высокопоставленные окружные чиновники, которые не только поддерживали инициативу мэра, но и были его давними приятелями.

Кеннеди был вынужден публично с похвалой отозваться о решительности Мосса и пообещать разобраться с коррупционерами. Но пресса, не говоря уже о политических противниках, не оставляла попыток приписать участие в преступных схемах ему самому. Каждая новая публикация о «взятках в администрации Кеннеди» все больше подмывала фундамент «Проекта 2000».