Слеза дьявола

— Но послушай, конечно, для Маргарет главное в жизни — ловить преступников. У нее невероятно развито самолюбие, но это самолюбие в хорошем смысле слова. Я считаю ее вторым лучшим следователем из всех, кого знаю.

Паркер сделал вид, что не заметил взгляда, которым сопровождались эти слова.

Кейдж ненадолго задумался.

— А знаешь, какое у Лукас самое главное преимущество? Она умеет сама о себе позаботиться.

— И в чем же это заключается?

— Я тебе скажу. Пару месяцев назад к ней в дом влез грабитель.

— А где она живет?

— В Джорджтауне.

— Тогда неудивительно. Там такое не редкость. — Паркеру нравился округ Колумбия, но он никогда не поселился бы там. Хотя бы из-за детей. Уровень преступности там зашкаливал.

— Так вот, возвращается она как-то вечером со службы, — продолжал Кейдж, — и видит, что входная дверь взломана. Проблема? У нее есть собака, но она гуляет на заднем дворе, и…

— У нее собака? Какой породы?

— Хрен его знает. Я в этом не разбираюсь. Такая большая и черная. Но дай мне закончить. Она первым делом убеждается, что с псом ничего не случилось, а потом и не думает вызывать полицию. Возвращается к своему пикапу, надевает бронежилет, достает «МП-5» и идет разбираться сама.

Паркер рассмеялся. Вообразить себе любую другую стройную и привлекательную блондинку крадущейся по дому с оборудованным лазерным прицелом автоматом казалось ему чем-то абсолютно невероятным. Но почему-то именно Лукас он легко представил себе в такой ситуации.

— Все еще не понял, к чему ты клонишь, Кейдж.

— Ни к чему особенному. Я только хотел показать тебе, что Лукас не нуждается в няньках. Для людей, живущих вместе… Я, само собой, говорю о мужчине и женщине… Людям легче ужиться вместе именно так. Когда не надо нянчиться с партнером. Это закон, Паркер. Заруби его себе на носу.

Было очевидно, что агент намекал на его бывшую жену Джоан. Кейдж несколько раз видел Паркера и Джоан вместе. Ведь Паркер действительно на первых порах сблизился с Джоан во многом именно потому, что она нуждалась в опеке, а сам Паркер — тогда только-только осиротевший — испытывал огромную потребность о ком-то заботиться. А теперь он вдруг вспомнил, как несколько часов назад Лукас инструктировала опергруппу в Грейвсенде. И понял, что ее речь взволновала его не потому, что за ней стояли опыт и красноречие, — он был поражен именно независимостью, которая ощущалась в каждом ее слове и движении.

Какое-то время они продолжали ехать молча.

— Неужели «МП-5»? — переспросил потом Паркер, воображая вороненую тяжесть стали автомата фирмы «Кехлер и Кох».

— Точно так. Сама рассказывала потом, что ее больше всего волновало, как уложить преступника и не повредить при этом развешанные по стенам украшения. Она же сама вышивает и шьет. Делает такие коврики — ты не поверишь!

— Да, ты уже рассказывал об этом. А что взломщик? Она пристрелила его?

— Нет. Сумел сбежать.

Паркеру снова припомнилась ее вспышка злобы на него в Грейвсенде. И он спросил у Кейджа:

— Тогда с чего она так взъелась на меня? Что это было?

Немного подумав, Кейдж ответил:

— Есть вероятность, что она просто тебе завидует.

— Завидует? Мне? Что ты несешь?

Вместо прямого ответа Кейдж лишь сказал:

— Не мне давать тебе советы. Просто обмозгуй мои слова и в следующий раз, когда она накинется на тебя, не слишком обижайся на нее.

— Но в твоих речах нет никакой логики. С какой стати ей мне завидовать?

— Отнесись к этому как к одной из своих головоломок. Либо сам догадаешься, либо она даст тебе ответ. Это зависит только от нее. От меня ты подсказок больше не дождешься.

— Почему ты решил, что меня занимает загадка Маргарет Лукас?

Но Кейдж лишь резко вывернул руль, объезжая очередную широкую, как каньон, трещину в асфальте, и промолчал.

Эванс отключил телефон и налил себе еще чашку кофе из термоса. Туда входило, должно быть, литра два. На этот раз Паркер тоже не отказался от угощения и выпил несколько глотков крепкого напитка.

— Как семья? — спросил Паркер.

— Я теперь в долгу перед детьми, — ответил психолог с печальной улыбкой.

— Сколько у вас?

— Двое.

— У меня тоже, — сказал Паркер. — Взрослые?

— Тинейджеры. Очень дружные ребята. — Он не стал вдаваться в детали, а только спросил: — А ваши?

— Моим восемь и девять.

— О, тогда у вас есть еще несколько лет мира и покоя.

— По мне, так лучше всего внуки, — вмешался в разговор Кейдж. — Поверьте опытному деду. Ты весело проводишь с ними время, балуешь их как можешь, позволяешь изваляться в грязи и замызгаться с ног до головы мороженым, а потом выдаешь на руки родителям. А сам спокойно отправляешься попить пивка и посмотреть матч. Что может быть лучше?

Опять на время в машине воцарилось молчание. Потом Эванс обратился к Паркеру:

— Вы упоминали о происшествии с вашим сыном. Как это случилось?

— Вам доводилось слышать о Лодочнике? — спросил Паркер.

Кейдж бросил на него настороженный взгляд и снова сосредоточился на дороге.

— Кажется, что-то читал о нем в газетах. Но подробностей не помню, — ответил Эванс.