Слеза дождя (СИ)

— Крашень? Да она сгорела. Точнее ее сожгли. — улыбнулся хозяин, довольный тем, что может заработать еще. — Новую деревню начали строить ближе к реке, когда ее русло поменялось. Когда все дома отстроили, старую деревню сожгли, чтобы нечисть какая, аль болезнь не поселилась. Вы по тракту—то скачите дальше и после обеда аккурат к Крашень и прибудете. Я—то вот гостиницу для таких людей, как вы и открыл. Кто на Крашень рассчитывает, да не знает, что она теперь дальше Когда они выехали на дорогу и легкой трусцой достигли тени деревьев, благодушие ведьмы поднялось на высоту «жить хорошо» или даже «как прекрасен этот мир, посмотри!»

— Ты помнишь, как вчера пела? — неожиданно спросил колдун, после нескольких часов спокойного приятного молчания.

— Я? Пела? — подавилась улыбкой Вилья.

— Еще как! Репертуар напомнить?

— Пожалуй, не стоит. Хотя…

Откуда—то справа послышались девичьи голоса, затягивающие что-то зауныло—тягучее, но очень красиво и дружно.

— Вот это поют! — тут же одобрила Вилентина. — Поехали, глянем на певцов. — свернула она тему о своем сольном выступлении.

«Солистки», в количестве трех экземпляров, в белых длинных ночнушках, сидели на большом бревне у речной запруды и, оглашая окрестности своими голосами, усиленно переплетали косы. Неожиданно из густого кустарника выскочили трое парней и, с громким улюлюканьем, кинулись на девиц, загоняя тех в воду. Те перестали петь, слаженно взвизгнули, одна из них выдала что—то: «Ой… а как же вы нас нашли…» (оригинально, при таком оре на всю округу их действительно было сложно отыскать!) и принялись брызгать в нападавших. Спектакль для непосвященных…

— Девки в озере купались — их надежды оправдались, — прокомментировала увиденное Виль. — Я так полагаю, деревня совсем рядом? — Ник кивнул. — В таком случае, поспешим. Горячая вода и неменее горячий ужин меня уже заждались.

— Будем надеяться, не только они. — проговорил колдун, трогая коня.

— Ты ожидаешь кого—то там встретить? — вкинула брови ведьма.

— Мы, вроде как, туда отправились за нитью к нашим поискам. Или нет?

— Или да. Но прежде — ванна и поесть.

Крашень выглядела симпатичной. Большие и маленькие дома, украшенные резными ставнями, добротные заборы и лавочки у ворот. Было ли это из—за того, что она относительно новая и ветхих домов еще не было или просто жители деревни были примером для подражания, оставалось загадкой, но селение выглядело, как образцово—показательное. На некоторых домах в своем мире Виль видела редкие, местами ржавые таблички «Дом образцового быта», именно такую табличку хотелось сейчас повесить при въезде в деревню.

Первый же попавшийся селянин, радостно сообщил, что в деревне нет гостиницы, так как всех клиентов всё равно «переманивает» хозяин постоялого двора, находящегося на старом месте. Но любой житель будет рад предоставить свой кров путникам… за плату конечно же. Никклаф оставил ведьму на небольшой площади у колодца и отправился на поиски старосты. Он отсутствовал чуть более получаса и вернулся несколько недовольный.

— Постоялого двора здесь действительно нет. — сообщил он. — У старосты места заняты. Но он проявил завидную выдержку и со своим сыном помог нам найти ночлег.

— Надеюсь, не под кустиком за деревней? — хмыкнула Вилентина.

— Нас приютит вдова с пятерыми детьми.

— Дети? Они нам поспать—то дадут?

— Не знаю. — задумчиво проговорил колдун, беря коня под уздцы и ведя его к одному из домов.

— А другие варианты?

— Других вариантов нет. Завтра за деревней будут жечь ведьму, поэтому ко всем родственники понаехали — зрелище смотреть.

— Что будут? Жечь ведьму? Когда? Какую? — вопросы посыпались из ведьмы, но колдун лишь пожал плечами и приоткрыл небольшую калитку, пропуская Виль во двор.

Эти же вопросы она повторила черноволосой женщине — матери пятерых сорванцов, носившихся по двору.

— Да я и не знаю. — пожала она плечами, лихо отлавливая и начиная переплетать маленькую девчушку. — Бабы что—то такое у колодца говорили. А мне некогда за новостями следить — вон у меня все новости. — она кивнула на детей. — Если нашу ведьму, то у Степана приемышем жила. Он их с матерью зимой в лесу подобрал, да и оставил жить у себя. Девчушке тогда едва ли годик был. А мать ее хорошей женщиной была — всем помогала, а уже Степан от нее только расцвел, а то жуткий нелюдим был. Да только умерла она быстро, Пероша—то. — женщина ловко переплетала дочь и, радуясь неожиданным свободным ушам, сыпала на постояльцев всей доступной информацией. — Как дочке ейной семь годочков стукнуло, представилась она. Степан горевал долго, а потом опять нелюдимым стал. Девчушка вроде и с ним, а как сиротой жила. Еще и Сила у ней появилась. У нас в деревне ведьм—то никогда не было — люди сперва пугались шибко, да только Степан падчерицу в обиду не давал. А потом девчушка подросла и стала помогать своим колдовством, люди ее полюбили.

— А почему вы тогда считаете, что ее могут сжечь? — растерялась Виль.

— Так она ж необразованная! Поди ж чего—то сделала не того, люди и осерчали.