Слеза Принцессы фей (СИ)

– Мне кажется, она какая-то проходимка, – сказала камеристка. – Почему-то ее история не внушает доверия. Да, сначала я прониклась. Она выглядела такой несчастной, что прямо сердце разрывалось. Но…

– Вы правы, – откликнулась служанка. – Как-то сложно поверить, что благородный лерт воспылал к ней настолько сильной страстью. Да вы посмотрите на нее. Она же страшненькая!

– Вот и я о чем. Еще поняла бы, если бы красотка была. Да такая, как она, радоваться должна была, что нашелся тот, кому она приглянулась. А она из дома сбежала, замуж выходить отказалась. Поверить в это трудно.

Голоса отдалились, я же почувствовала, как на глаза наползают слезы.

Они правы. При взгляде на меня нынешнюю трудно вообще поверить в то, что на меня кто-то внимание обратил. То, что они не верили в симпатию ко мне лерта Гайдела, не особо беспокоило. Но я вдруг осознала, что красавчик Майлин, за которым всю жизнь женщины бегали, вряд ли мной заинтересуется. Да, он проявил ко мне симпатию и участие, но в его глазах не горело даже искры другого интереса. Того, которым наполнено все мое естество по отношению к нему.

Не знаю, сколько стояла так, не в силах даже пошевелиться. Потом услышала шорох неподалеку и вздрогнула. Отпрянув от дерева, развернулась в сторону возможной опасности. Передо мной стоял Майлин, и я тут же расслабилась. Смотрела на него и улыбалась, как восторженная дурочка.

– Мы уже собираемся в путь. Вас так долго не было, леди Лианнель. Мама встревожилась.

Улыбка медленно сползла с моего лица, сменяясь бледностью. Его самого нисколько не волновало, где я и что со мной. Понимала, что с моей стороны требовать этого сейчас просто глупо. Но все равно было неприятно.

– Извините за беспокойство, лорд Майлин, – тихо откликнулась я. – Просто захотелось побыть одной.

– Понимаю. Здесь очень красиво. – Он улыбнулся и приложил ладонь к стволу того дуба, к которому я только что прислонялась. – Иногда мне в голову приходят странные мысли, – признался Майлин, задумчиво проводя рукой по коре дерева.

У меня в горле пересохло, а в голову тут же полезли не очень-то пристойные мысли. О том, что он точно так же проводит рукой по моему телу.

– О том, что деревья тоже живые. И о том, сколько же они повидали на своем веку. Вдруг у них тоже есть разум. Они взирают на нас, как на неразумных существ, которых заботят всякие незначительные мелочи.

Я даже рот приоткрыла, настолько неожиданно было слышать от грубоватого воина такие речи. Майлин оказался гораздо глубже, чем я считала. И от этого моя тяга к нему усилилась еще больше. Хотя я считала, что такое уже в принципе невозможно.

– Они и правда живые, – откликнулась я, не сводя глаз с его задумчивого лица. – Тоже способны испытывать эмоции. Но немного не так, как мы.

Он с удивлением посмотрел на меня.

– Вы говорите об этом так, словно знаете точно.

Я знала точно. Но сказать ему об этом не могла.

Моя ладонь легла рядом с его ладонью, и я тоже провела по коре дуба. Почувствовала, как сок дерева – его жизнь, его кровь, быстрее заструилась по узловатым венам. Оно узнало мою сущность, откликнулось.

– Просто прислушайтесь, – прошептала я. – Закройте глаза и позвольте ему передать вам свои эмоции.

Майлин, как завороженный, смотрел на меня. Потом все же сомкнул веки и напрягся. Постепенно его лицо разгладилось.

Я же с восторгом ощутила, что эта способность не исчезла. Я все еще могу находить отклик в растениях. Только теперь не могу воздействовать прямо. Просто общаться. И я мысленно попросила дерево сейчас позволить Майлину почувствовать то же, что и я сейчас.

Воин вздрогнул, его губы приоткрылись.

– Удивительно. Я будто чувствую его тепло, его душу!

– Лорд Майлин! – послышался издали крик. – Лорд Майлин, леди Лианнель, где вы?

И очарование момента развеялось. Я ощутила, как дерево вновь укрывается от нас, и отняла ладонь. Майлин открыл глаза и некоторое время просто улыбался, будто прислушиваясь к внутренним ощущениям.

– Знаешь, – обратился он ко мне неожиданно на ты, словно я стала ему сейчас гораздо ближе. – Раньше мне даже в голову не приходило говорить с кем-то о таких вещах. Боялся, что не поймут, сочтут какой-то блажью. Но с тобой… Есть в тебе что-то такое… Глубокое, душевное. Как в этом дереве, – закончил он с улыбкой. – И у тебя удивительные глаза… Похожи на молодую траву…

Его ладонь коснулась моей щеки. Точно так же, как до этого касалась коры дуба. Во мне же все будто взорвалось. Совершенно дар речи утратив, заворожено смотрела в его привлекательное лицо и таяла в тепле его глаз. Но он задержал руку на моей щеке лишь на несколько секунд, потом убрал и тихо сказал:

– Тебе пришлось столько пережить. Но это не озлобило тебя. Уважаю это в людях.

Очарование рассеялось, и я даже на шаг отступила. Показалось, что он меня ударил.

Всего лишь уважение и симпатия, как к человеку. Ничего больше. А я уже такое себе напридумывала!

– Странно, – чуть удивленно отозвался он. – Только что они были зелеными. Сейчас фиолетовые.

Я отвернулась и, глухо бросила:

– Нас уже ищут. Пора возвращаться.

Ни слова больше не говоря, двинулась обратно в лагерь.