Слеза Рода

Похоже, что Аркадий расположился не в одном из кабинетов, из которых в основном и состоял второй этаж, а в просторном помещении, где когда-то ожидали своей очереди граждане, пришедшие заявление написать или паспорт получить. Причем у него даже свет имелся, судя по отблескам, которые мы увидели, достигнув самого конца лестницы. Ясное дело, что он не костер жег, небось LED-лампу прикупил, вроде «летучей мыши». У меня тоже такая в офисе есть, на тот случай, если свет отключат. Пусть нечасто, но такое случается. Задние-то старое. Хотя, наверное, теперь уже можно говорить «в бывшем офисе».

— На, держи, — услышал я голос Стрелецкого. — Как обещал. И спасибо, помог.

— Да не стоит благодарности, — отозвался Даня, а после мы услышали шорох, он, похоже, пересчитывал полученные купюры. — Так ты сюда вернешься? Или как?

— Кабы мне самому знать как, — с невероятной тоской просипел Аркаша и снова зашелся в лютом кашле. — Ни малейшего понятия не имею. Мне бы туда, куда я собрался, хоть как-то добраться и не сдохнуть по пути. Машина — ладно, я еду, она везет. Но вот пешком… Сегодня из больницы уже не шел, а чуть ли не полз. И ведь ни одна сволочь не то что не поможет, а даже не спросит, дескать, может, скорую вам вызвать. Шарахаются от меня, точно от прокаженного.

— Без обид, Аркадий, но ты приблизительно так и выглядишь, — заметил Разумовский.

— Знаю! — со свистом выдохнул его собеседник. — И это бесит еще сильнее. А еще смрад от меня такой идет, что сам чуть ли не задыхаюсь. Гнию изнутри. Гнию! Такое ощущение, что там черви завелись и жрут меня заживо! Что ты морщишься?

— Жутко, — признался Даня. — Никогда ничего подобного не видел. И не слышал.

— Я тоже. — Судя по кряхтению, Стрелецкий то ли попробовал встать, то ли просто устроился поудобнее. — Проклятый Мискув! Все он. Не мог просто сдохнуть, устроил мне страшную месть.

Нет, это все тот же Аркаша, у которого всегда во всем виноваты только все, а сам он просто растерялся. Ничему его случившееся не научило.

— И что дальше будет — не знаю, — подытожил мой бывший спутник. — Если шаман, про которого мне Самвел рассказал, поможет, то вернусь. А коли дня через три не объявлюсь и буду вне зоны доступа, так можешь забирать себе мое имущество. Считай, что я назначил тебя своим наследником.

— За это спасибо, но у тебя же ничего нет, — резонно заметил Разумовский.

— Ну почему же? — Слава совершенно неожиданно для меня двинулся вперед, выставив перед собой пистолет. — Есть у нашего общего друга кое-что ценное и очень редкое. Да, Аркаша? Есть же? И оно сейчас находится здесь, не стал бы ты в таком состоянии прятать предмет, о котором идет речь, в другом месте. Нет-нет, не дергайся, не надо. И держи руки так, чтобы я их видел.

Я двинулся следом за ним, разглядев в тусклом свете фонаря привалившегося к стене Стрелецкого, сидящего на каком-то тряпье. Он и вправду выглядел невероятно жутко, его еще сильнее разнесло в разные стороны, лицо превратилось в сплошную гнойную язву, не затронувшую только две узкие щелки глаз, которые еле можно было разглядеть.

— Все же продал, — констатировал Стрелецкий, бросив взгляд на Даню, а после его изъеденные проклятием губы чуть раздвинулись в подобии улыбки, обнажив почерневшие зубы. — Не удержался?

— Да при чем тут деньги? — отвел глаза в сторону Разумовский. — Они меня за горло взяли, обещали от тела одни косточки оставить, да и те после утопить. И не шутили, я видел! Мы давние деловые партнеры, не спорю, но умирать за тебя мне неохота. Не настолько мы близки.

— Чуть-чуть не успел, — с великой тоской в голосе произнес Аркаша, а после заметил меня. — Макс, и ты тут? Не удивлен. Забавно, я столько раз представлял, как тебя убью, а выйдет наоборот. За выпендреж твой пожизненный хотел тебя прикончить, за постоянные шуточки в мой адрес, за то, что эти идиотки почему-то разглядели в тебе личность и чуть не дрались за внимание. Ты же дурак, Макс, который в двух шагах от себя ничего не видит! И еще немного везунчик. А они прямо млели. Воистину — хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах.

— Не знаю, кого они во мне видели, а тебя всякий раз прощали, — обходя Аркашу по дуге и направив пистолет на его голову, возразил я, — потому что жалели.

— Очень трогательно, — выдавил из себя он, а после сплюнул, густая зеленоватая слизь, вылетевшая из рта, попала на его же замызганные штаны. — Сейчас заплачу.

— Не самая плохая идея, — усмехнулся Баженов, в одной руке так и держа пистолет, а второй достав смартфон. — Прощения не получишь, но, может, чуть облегчишь себе последние часы. Мой тебе совет — побольше искренности и раскаяния. Авось зачтется.

— Макс, вы бы делали то, что собирались, — посоветовал мне Разумовский, подойдя поближе. — Не знаю, что именно, но лучше не тянуть.

— Почему? — У меня почему-то прошел холодок по спине.

— Я лично всегда так поступаю, — пояснил Даня. — Сначала дело, а потом разговоры и удовольствие от того, что ты кого-то опять нахлобучил. Так больше шансов, что ты с пустыми руками не уйдешь.