Слеза

«Наконец она будет сдерживать свои эмоции, назревать словно настолько сильный шторм в природе, что его чувствует вся земля. Она не должна никогда плакать, но только до того момента, когда ее печаль не перейдет любую мыслимую смерть, которую можно выдержать. Затем она сможет заплакать — и открыть маленькую трещину в наш мир».

Эврика взглянула на портрет Екатерина Сиенской, висевший на стене. Она рассматривала единственную, яркую слезу святой женщины. Была ли связь между слезой и огнями, от которой этой женщине предложили защиту? Была ли связь между слезой Эврики и этой книгой?

Она подумала о том, насколько милой выглядела Майя Кейси, когда плакала, насколько естественно Рода начала плакать при виде своих детей. Эврика завидовала такому открытому проявлению эмоций. Они казались полной противоположностью тому, что она делала. Та ночь, когда Диана ее ударила, была единственный разом, когда она помнила, что плачет.

Никогда больше не плачь.

И когда она последний раз пускала слезу? Эндер пальцем впитал ее.

И вот теперь. Никаких больше слез.

За окном неистово бушевал шторм. А в комнате Эврика сдерживала свои эмоции, так же как и сдерживала их годами. Потому что ей так сказали. Потому что только это она и умела делать.

Эндер указал на страницу, где после нескольких пустых строк шли слова, написанные фиолетовыми чернилами.

— Вот последняя часть.

Эврика сделала глубокий вдох и прочитала последние слова перевода Мадам Блаватской:

«Одна ночь превратилась в наше путешествие, страшный шторм разрушил наш корабль. Меня выбросило на ближайший берег. Я никогда больше не видела моего принца. Я не знаю, жив ли он. Пророчество ведьм — единственный прочный след нашей любви».

Диана знала эту историю в «Книге любви», но верила ли она в нее? Эврика закрыла глаза и знала, что, да, Диана верила. Она настолько горячо верила в эту историю, что даже никогда не рассказывала о ней своей дочери. Она думала, что оставит ее на тот момент, когда Эврика сама будет способна поверить в нее. Момент должно быть пришел сейчас.

Могла ли Эврика позволить себе поверить в нее? Допустить, что «Книга любви» как-то связана с ней? Она ждала, что ей захочется опровергнуть ее как сказку, что-то такое милое, основанное однажды на чем-то по-настоящему правдивом, теперь является всего лишь выдумкой…

Но ее наследство, громовой камень, аварии, смерти и призрачные люди, то, как ощущался этот шторм со штормом внутри нее…

Это был не ураган. Это была Эврика.

Эндер тихо встал с края кровати, давая ей время и пространство. Его глаза выдавали отчаяние, с которым он хотел обнять ее снова. Она тоже хотела его обнять.

— Эндер?

— Эврика.

Она указала на последнюю страницу перевода, в которой описывались положения предсказания.

— Это про меня?

Его колебание вызвало боль в глазах Эврики. Он заметил это и резко вдохнул, словно им одолела внезапная боль.

— Ты не можешь плакать, Эврика. Только не сейчас.

Он быстро подошел к ней и коснулся губами ее глаз. Ее веки нежно закрылись. Он поцеловал ее правое веко, а затем левое. После этого наступила безмятежность, когда Эврика не могла ни двигаться, ни открыть глаза, потому что это могло разрушить чувство того, что Эндер находился сейчас ближе, чем любой человек до него.

Когда он прижался губами к ее губам, Эврика не удивилась. Казалось, будто солнце встало, цветок расцвел, капли дождя падали с неба, мертвый перестал дышать. Естественно. Неизбежно. Его губы были решительными, немного солеными. Он заставил ее тело гореть.

Их носы соприкоснулись и Эврика шире раскрыла рот, чтобы углубить поцелуй. Она коснулась его волос, ее пальцы проделали тот путь, который он совершал, когда нервничал. Сейчас он, казалось, не нервничал. Он целовал ее так, будто очень долго этого ждал, как будто он родился только для того, чтобы целовать ее. Его руки ласкали ее спину, прижимали ее к его груди. Его рот жадно поглощал ее. Жар его языка вызвал у нее головокружение.

Затем она вспомнила, что Брукс умер. Это был самый напряженный момент, для того чтобы влюбляться. Только это не казалось влюбленностью. Это чувствовалось как что-то новое и непреодолимое.

Ей не хватало воздуха, но она не хотела прерывать поцелуй. Затем она почувствовала дыхание Эндера внутри. Она резко открыла глаза и отстранилась.

Первые поцелуи — это про открытия, изменения и чудеса.

Тогда почему его дыхание внутри меня чувствуется настолько знакомо?