Слезами горю не поможешь

Великолепные полупрозрачные крылья со свистом рассекли воздух, поражая своей необычной красотой. Серебристые чешуйки мягко светились и переливались отражая свет тысячи звёзд. Дракон кружил вокруг корабля то набирая, то сбрасывая скорость зависая над нами как большая серебристая стрекоза. Иногда, встряхивая большой головой как бы приходя в себя, молниеносно пролетал мимо, кружил, огибая корабль, поражая красотой полёта и молниеносной скоростью, мелькая высоко в небе. Я зажмурилась наблюдая за этим великолепием и может быть это привело в чувство бедную девушку, а может быть я просто поняла главное — то самое ради чего я оказалась здесь глубокой ночью.

Взгляд сам собой переместился с чёрного звездного неба на палубу ища силуэт моего медведика. Но его нигде не было. Я даже привстала, выползая из своего укрытия, надеясь узреть знакомую фигуру. Но увы. Видимо, я упустила единственный шанс объясниться с Раэлем. Магистр ушёл в неизвестном направлении. Что делать я не знала, но, наконец, рассудив трезво, решила вернуться в каюту. Пара шагов, тёплое дыхание ветра и пронзительный взгляд, блеснувший в тусклом освещении.

Эти глаза напротив придали мне такое ускорение, что я, сверкая пятками поразилась фантастическим возможностям своего тела. С такой скоростью я не бегала никогда в своей жизни. И только после того как за моей спиной захлопнулась дверь я вздохнула. Все это время я, кажется, забыла как дышать. Тёплая удобная кровать стала моим пристанищем, защищая от страха и горечи, поселившийся в душе.

Так прошло несколько дней пути. Скоро на горизонте появится небольшой городок с веселым названием Залехваст — пристанище и любимая собственность, а также кусочек семейного владения герцогов Ингосельских, близ которого расположилось небольшое имение.

Эми лучилась надеждой и счастьем, рассказывая о своём детстве в этом зеленом, уютном поместье, удаленном от столицы империи. Маленький город, жители которого боготворили славное семейство, был единственным жилым пунктом на несколько миль вокруг. Впрочем, существовал он, процветал, благодаря поместью, которому из-за постоянного увеличения, требовались дополнительные рабочие руки. Мне же было все равно, куда меня везут, главное — свобода, правда, мнимая и относительная, но все же…

Я стояла у приоткрытого окна своей комнаты и аккуратно осматривалась. Тёплые солнечные лучи согревали тело и радовали душу. Морской влажный запах проникал в лёгкие. Сделав большой вдох, я повернулась с надеждой и решимостью, обозначившейся в каждом моём жесте. Сжатые губы и нервное подрагивание рук, все это говорило о наивысшей степени сосредоточенности на цели. Все это говорило о моём нетерпении…

Вот уже показался небольшой подлесок, как маленький кусочек солнышка, озарявший всю линию горизонта, просматриваемую из огромного витражного окна моей каюты. В империю пришла осень, дождливая и промозглая, но такая приятная сердцу по сравнению со знойной жарой Ардании. Сидеть взаперти довольно утомительно, особенно с нечистой совестью и с телом, изголодавшимся по свежему воздуху, но я, не поддаваясь уговорам и всяческим уловкам Эми, настаивала на своём, а, именно, бедной контуженой леди необходим покой и тишина. Не знаю зачем я так поступала, но именно сейчас мне казалось такое поведение правильным. Поэтому я продолжала упорствовать, отказываясь выходить на палубу, предпочитая поедать себя поедом и мучаясь от чувства вины, не отходя далеко — в уютной каюте. К слову сказать, медведик ни разу не пришёл меня навестить, что навевало на и без того грустные мысли.

Приплыли. Наше длинное путешествие по морским просторам, наконец, закончилось. Вздохнув с облегчением, я отлепилась от окна, и полностью готовая, воинственно настроенная, прошествовала к выходу. Долго думая, а времени было предостаточно, переживая и мучаясь угрызениями совести, совершенно разбитая и опустошенная, я для себя решила одну важную вещь — нет совести, нет проблем! Повторяя вновь и вновь, плавной походкой двинулась по тонкому деревянному проходу между каютами корабля. «Свобода!» — пронеслась в голове мысль, когда я вышла на палубу, слегка ослепнув от яркого осеннего солнышка. Свежий морской воздух сбивал с ног, путаясь в непослушных волосах и платье, любезно предоставленном папенькой Эми. Чувствуя себя благородной леди, которой являлась по праву рождения, но, увы, отнюдь не благодаря воспитанию, чинной походной двинулась в сторону трапа, обозревая окрестности.

— А вот и наша раненая, — услышала я довольный голос Эми. Но вовсе не её я готовилась увидеть, ища взглядом одного мужчину, совсем недавно спасшего мне жизнь.