Слезы бога

– Не дави на меня, – небрежно бросил Олег, удостоив Хитрова лишь мимолетного взгляда. – В городе действительно правит секта. Часть жителей свалили на юг сразу после войны. И правильно сделали, потому что еще часть жителей зиму не пережила. Сначала в городе главным стал Тарасов – бывший начальник местного отделения полиции. Типичный мусор. Быстро сколотил банду из бывших коллег и объявил себя главным в городе. Порядки установил жесткие. Те, кто был с ними не согласен или просто неправильно на него смотрели, отправлялись в следственный изолятор. Возвращались далеко не все. Но это было недолго, потому что пришли сектанты и объявили Тарасова безбожным представителем старого режима. Того самого режима, из-за которого мир отправился на преждевременный «божий суд». В общем крестовый поход был недолгим и успешным. Тарасова выбили из города, перебив при этом половину его банды. После этого триумфального освобождения правоверные объявили город территорией «Царства Божьего», на которой теперь правит только один закон – закон секты. Весьма радикальный, надо заметить. Например, наука вновь объявлена ересью. Сектанты обвинили ученых в том, что они своими бесовскими разработками помогли старому режиму уничтожить этот мир. Поэтому всех, кто не отрекся от ереси, ждал билет в чистилище. А если кто не в курсе, Дубна – это был город ученых. Был, потому что ученых в нем почти не осталось. До седьмого колена, как говорится.

– Охренеть, – протянул Витя. – А медики тоже? До колена?

– С медиками чуть иначе. Тут богомольные увертку придумали. Медики могут и должны использовать богом данные им знания на благо жителей «нового Царства», но к каждому приставлено по попу. Если больного вылечили, значит бог помог. Если лечение проходит тяжело, или больной скончался, а таких случаев зимой было много, виноват медик. Ну и значит больной слишком много грешил при жизни. В общем, все как в средневековье.

– Что, и Земля опять плоская? – спросил Руслан.

– Про Землю не знаю. Уточню, если тебя это так волнует.

– А как люди к этому относятся?

– В большинстве своем негативно. Но открыто недовольство никто не выражает. Боятся. Есть, конечно, и те, кто верит во всю эту херню и смотрит на проповедников с открытым ртом, но таких мало.

– Весело. Ну а тебя-то что так задержало?

– Мне не очень-то верили сначала. Боялись, что я – засланный Тарасовым казачок. Он хоть из города и выехал, но обосновался где-то неподалеку и время от времени устраивает налеты. В основном воруют еду, иногда – женщин. Это братьев особенно раздражает. Женщина – хоть и сосуд греха, но братья их все равно любят. В общем, пришлось доказывать, что к тарасовцам я отношения не имею. И истово верую, конечно же. Теперь вот даже стали отпускать одного. Я вообще за грибами вышел, как видите, – Олег потряс ведром.

– Что еще в городе происходит? Кто главный среди сектантов? Есть ли связь с другими городами? – Женя торопил Олега, поглядывая на часы. – Нам и так по темноте возвращаться придется. Давай быстрее рассказывай. Конкретнее и ближе к делу.

– Главный в городе митрополит Лаврентий. Суровый чувак. И фанатичный. По моим прикидкам, его людей в городе человек сто, не больше. Говорят, когда Тарасова выбивали, в священной армии было намного больше воинов. Но их затем оттянули на другие оплоты православия. Ближайший и самый крупный находится в Твери.

– А ты можешь говорить нормальным языком? Без этих экивоков? —с раздражением спросил Женя.

– Не могу, – огрызнулся Олег. – Не хочу выходить из образа. Я в него долго и мучительно входил. И не перебивай, сам же просил ускориться. Так вот, пророк-то, тот который Михаил, приказал долго жить. Сгорел в адском пламени вместе со всей Москвой и ближайшими соратниками, как я и предполагал. У него, как полагается порядочному и уважающему себя мессии, было двенадцать ближайших апостолов. Говорят, что в живых осталось только трое. Информации пока у меня мало, но между слов читается, что апостолы не очень-то дружны. Не исключаю, что имеет место обычная борьба за власть, но это еще нужно проверять. Знаю лишь, что над нами главенствует Епископ Тверской, его высокопреосвященство Апостол Николай. А в адрес двух других братья дозволяют себе разные вольные высказывания: предатели, мол, иуды.

– Каким образом и как часто ведется сообщение с Тверью?

– Не знаю. За все время, что я был в городе, лишь один раз видел конвой из трех машин. И то издалека, поэтому не уверен, что это были заезжие. Может и наши что-то мутили. Я пока только втираюсь к ним в доверие. Дайте время.

– Транспорта в городе много?