Слезы дракона

- Потому что уж очень не хочется думать, что эта оболваненная толпа - типичное явление для "грядущего поколения будущих лидеров нации", как их официально называют.

- Так оно и есть на самом деле.

- А если нет, - сказала она, - тогда постпришественный бардак будет в тысячу раз хуже того, в котором мы живем сейчас.

- От "Экстаза" в мозгу образуются малюсенькие отверстия, - напомнил он ей.

- Да, знаю. Трудно даже представить себе, каким тупоголовым может оказаться руководство страны, если в Конгрессе станут заседать бывшие мальчики и девочки, вкусившие эту запретную радость.

- А с чего это ты взяла, что Конгресс уже сегодня не такой тупоголовый?

Она криво улыбнулась.

- Это, конечно, многое проясняет.

Температура в помещении была не низкой и не высокой, но их буквально трясло от холода.

Оцепенелый мир грозно молчал.

- Жалко твою квартиру, - посетовала Конни.

- Что?

- Сгоревшую твою квартиру, говорю, жалко.

- А-а. - Он безучастно пожал плечами.

- Я знаю, ты так дорожил ею.

- Она застрахована.

- Все равно. В ней было так уютно, все прибрано, разложено по полочкам, у каждой вещи свое место.

- Да? В тот единственный раз, что ты в ней побывала, если мне не изменяет память, ты назвала ее "отлично благоустроенной тюрьмой", а меня "блестящим примером сраного, суматошливого кретина, равных которому не сыскать на всем географическом пространстве от Бостона до Сан-Диего".

- Не может быть.

- Именно так и сказала.

- Неужели правда?

- В тот раз, помнится, ты здорово на меня разозлилась.

- Скорее всего. А за что?

- В тот день мы арестовали Нортона Льюиса, - напомнил ей Гарри, - и нам здорово пришлось за ним погоняться, пока удалось загнать его в угол, а я не позволил тебе разделаться с ним на месте.

- Да, помню. У меня тогда руки аж чесались, так хотелось всадить ему промеж глаз пулю.

- Зачем?

Она вздохнула.

- Накипело в душе.

- Мы же его все равно в конце концов прищучили.

- А могло ведь и не получиться. Просто тебе чуть-чуть повезло. А этого подонка и пристрелить было мало.

- Согласен.

- А насчет твоей квартиры - это я так, со злости брякнула, я вовсе не это имела в виду.

- Именно это.

- Ладно, пусть так, но сейчас у меня другое мнение. Мир, в котором мы живем, дурной, и каждому из нас приходится приноравливаться к нему по-своему. Ты это делаешь лучше, чем я, намного лучше.

- Знаешь, что здесь сейчас происходит? По-моему, то, что психологи называют "процессом обретения чувства локтя".

- Господи, спаси и помилуй!

- И тем не менее так оно и есть.

Она улыбнулась

- А мне кажется, все это уже произошло намного раньше, несколько недель, а то и месяцев тому назад а сегодня мы просто признались себе в этом.

Немного смущенные таким поворотом событий, оба замолчали.

Гарри думал о том, сколько минут могло пройти с тех пор, как они убежали от отсчитывавшего секунды голема. Ему казалось, что час уже прошел, хотя точно определить время, в котором не живешь, было невозможно.

Чем дольше длилась Пауза, тем больше Гарри был склонен верить, что пытка их будет длиться ровно один час, как голем и обещал. Каким-то шестым чувством, рожденным скорее инстинктом полицейского, чем стремлением принять желаемое за действительность, он догадывался, что Тик-так не всемогущ, каким хочет казаться, что даже его феноменальные способности не беспредельны и что прилагаемые им усилия держать Паузу должны относительно быстро измотать его.

Постоянно растущее чувство внутреннего холода, которое доставляло им столько неудобств, могло означать не что иное, как то, что Тик-таку все труднее и труднее поддерживать их жизненные ритмы в мире, охваченном всеобщим оцепенением. Несмотря на все попытки их мучителя контролировать им самим созданную реальность, оба они постепенно и неуклонно превращались из подвижных фигур на шахматной доске в неподвижные.

Он вспомнил, как донесшийся из радиоприемника в машине хриплый голос буквально поверг его в шоковое состояние, когда он на бешеной скорости мчался из района Ирвин, где догорала его квартира, в Коста-Меза, где жила Конни. Но только сейчас он по достоинству оценил важность сказанных ему тогда бродягой-големом слов:

- Теперь мне пора немного отдохнуть, герой… отдохнуть… устал… немного вздремну…

Было сказано еще что-то, прозвучали какие-то угрозы, постепенно скрипучий голос стал убывать, усилились эфирные помехи, потом наступила тишина. Теперь Гарри неожиданно понял, что самым важным в этом происшествии было не то, что каким-то сверхъестественным образом Тик-так мог контролировать эфир и обращаться к нему по радио, а то, что даже этому сверхсуществу, обладающему почти божественным даром всемогущества, необходим, как и любому живому организму, периодический отдых.

Осознав это, Гарри вспомнил, что после каждого нового яркого и неожиданного появления Тик-така неизменно следовал промежуток времени, длиной с час и более, полного затишья, когда тот никак не проявлял себя.

"Пора отдохнуть, герой… устал… немного вздремну…"