Слезы дракона

Не было ничего удивительного в том, что удалось так быстро выяснить, кто им нужен, так как в "Пэсифик Вью" имелась только одна больная, у которой глазницы были зашиты наглухо. Звали эту пациентку Дженнифер Дракман.

Очень красивый, но державшийся всегда несколько отчужденно, сын госпожи Дракман - шепотом было поведано им по пути в палату - оплачивал ежедневное трехсменное дежурство самых дорогих частных сиделок, призванных присматривать за его "умственно деградировавшей мамашей". Она была единственным пациентом во всей лечебнице, пользовавшимся такими "привилегиями" сверх и без того "расточительных" услуг по уходу за больными, которые предоставлялись самой лечебницей. В этих и еще целой серии такого же рода презрительных выражениях ночная дежурная весьма прозрачно дала им понять, что презирает данного сыночка, полагая, что надобности в частных сиделках никакой нет и что их присутствие здесь только оскорбляет профессиональную честь персонала, а что до самой пациентки, то это весьма препротивная дамочка.

Ночная частная сиделка оказалась на удивление красивой негритяночкой по имени Таня Делани. Она безапелляционно заявила, что в столь дьявольски позднее время безнравственно и непорядочно беспокоить вверенную ей пациентку. даже несмотря на то, что некоторые из посетителей заявляют, что они офицеры полиции, и на какое-то мгновение явила на пути к их спасению еще одно, более могучее, чем ночная дежурная, препятствие.

На исхудавшую, бледную, истощенную женщину, лежавшую на больничной кровати невозможно было смотреть без содрогания, но Гарри не в силах был оторвать от нее глаз. Она неодолимо тянула его к себе, и странным образом даже в теперешнем ее кошмарном состоянии он угадывал хоть и призрачные, но явно ощутимые следы былой красоты, тенью лежавшие на изможденном и костлявом лице и не желавшие полностью покинуть его, чтобы всегда оставалась возможность сравнить ее с той, какой она, вероятно, была в молодости. И отвсего этого у него мороз бежал по коже.

- Она только что уснула, - Таня Делани говорила шепотом, как и все присутствующие. Она стояла между ними и постелью больной, всем своим видом показывая, что свой долг сиделки намерена выполнить до конца, чего бы это ей ни стоило. - Она редко спокойно спит, и поэтому мне вдвойне не хотелось бы именно сейчас будить ее.

У изголовья больной, рядом с подушками, на которых покоилась ее голова, на ночном столике, впритык к подносу со стоявшим на нем графином из хромированной стали для воды со льдом, виднелась небольшая фотография красивого, молодого, лет двадцати мужчины, вставленная в черную лакированную рамку. Орлиный нос. Густые черные волосы. Тускло-серые на черно-белой фотографии глаза, вероятно, такие, какие были в действительности: странного оттенка слегка черненного серебра. Это был тот самый парень в голубых джинсах и фирменной футболке с надписью "Текате", который, глядя на окровавленные жертвы Джеймса Ордегарда, похотливо облизывал губы своим розовым языком. До сих пор помнит Гарри свирепый взгляд, каким ожег его этот парень после того, как он силой выдворил его за полицейское ограждение, унизив перед праздной толпой зевак.

- Это он, - вырвалось у Гарри.

Таня Делани проследила за его взглядом.

- Брайан. Сын госпожи Дракман.

Обернувшись к Конни, Гарри уверенно сказал:

- Это он.

- Совсем не похож на крысолова, - со своего места отозвался Сэмми.

Он забрался в самый дальний от больной угол палаты, вспомнив, что слепые, компенсируя потерю зрения, вырабатывают у себя более ocтрый слух и тонкое обоняние.

Пес издал короткий, отрывистый, скулящий лай.

Джанет Марко крепко прижала к себе своего полусонного сына и, с тревогой глядя на фотографию, чуть слышно пробормотала:

- Немного похож на Венса… те же волосы… глаза. Потому-то я и приняла его за воскресшего Венса.

Гарри очень хотелось бы знать, кто такой этот Венс, но затем он решил, что к делу это не имеет никакого отношения, и повернулся к Конни:

- Если ее сын оплачивает все счета сам…

- О да, конечно же, сам. Кто же еще? - перебила его сиделка. - Такой заботливый мальчик, так чтит свою мать.

- …тогда в регистратуре обязательно должен находиться его домашний адрес, - докончила за него Конни.

Гарри удрученно покачал головой.

- Ночная дежурная ни за какие пироги не позволит нам рыться в документах. И будет стоять насмерть, требуя, чтобы мы предъявили ордер на обыск.

Снова в их разговор вмешалась сиделка:

- Мне кажется, вы должны уйти, иначе вы разбудите ее.

- А я и не сплю, - раздался с постели голос белого пугала. Наглухо зашитые веки ее даже не дрогнули, словно мышцы, приводившие их в движение, с годами полностью атрофировались. - И я всегда была против того, чтобы у моего изголовья стояла его фотография. Но он заставляет меня держать ее там.

- Миссис Дракман… - обратился к ней Гарри.

- Мисс. Все обращаются ко мне "миссис", но это неверно. Я никогда не была замужем. - Голос был тонким, но достаточно звучным. Прерывающимся. Холодным. - Зачем он понадобился вам?