Слёзы мира и еврейская духовность (философская месса)

Таким образом, необъявленная война евреям со стороны царского правительства, последовавшая после смертоносного покушения на царя Александра II Освободителя, стала той внешней причиной, что образовала массовый исход евреев в революцию. Уже говорилось, что этот шаг самодержавной власти был роковым, ибо вызвал на арену очень сильного противника и духовно евреи были сильнее царского аппарата подавления и при том они были осенены в традиции несокрушимостью своих воителей — Хасмонеев и Бар-Кохбы. Но великодержавное правление уже предощущало свою безысходность: оно перестало быть сильным, когда причины неудач ищут внутри себя, а обратилось к евреям как внешним виновникам слабости режима — жест агонизирующей структуры. Однако революционная реакция евреев на внешний возбудитель вовсе не была актом мести царским властям: революционность евреев — это прежде всего попытка уйти от деструктивизма своего существования, сотворенного государственными порядками в царской России. Черта оседлости, процентные нормы, административные ограничения видятся для русского еврейства средствами, запрещающими доступ к идеальной (духовной) — исконно еврейской — сфере и, в конечном счете — к культуре, и еврейский протестантизм, осуществляющийся в революционности, привносит в революционный процесс некий особый аромат, на который указывают все аналитики. Удивительный русский историк С. Г. Сватиков, сыгравший исключительную роль в разоблачении фальшивки «Протоколы сионских мудрецов», составил целый панегирик «евреям в русском освободительном движении», где указывал, «что в анархические и мечтательные увлечения русской молодежи евреи вносили элемент трезвой политической мысли, практического организационного строительства, строгой партийной дисциплины… Только высокий и чистый идеализм мог увлекать евреев на тот путь, на котором его ждали тяжкие муки, лишения, потеря свободы и самой жизни. Другая черта, отличающая особенно евреев, стремившихся к новой социальной и политической жизни, это — энтузиазм и увлечение, с которыми они отдались движению. Признак национального темперамента — энтузиазм, особенно ярко сказывается в евреях — участниках движения. Но рядом с энтузиазмом, который легко воспламеняется и легко тухнет, мы видим у многих видных евреев — участников движения качества чисто европейских работников: настойчивость и упорство в достижении поставленной цели, организаторский талант, техническое умение, трезвость политической мысли, отсутствие мечтательных иллюзий, здравый практицизм» (1999, с. с. 117, 141).

Таким образом, еврей в революции являл собой нестандартную фигуру с нетривиальными запросами и небанальными установками и даже конечную идеологическую цель революции евреи переживали и воспринимали в своем особом ракурсе, обязанном еврейскому происхождению и принадлежностью русскому еврейству. Этим еврей-революционер качественно отличался от революционеров других народностей, но, тем не менее, полное проникновение в сущность еврейской революционности было дано русским философом, неевреем, Н. А. Бердяевым, который вскрыл эту суть на самом авторитетном материале — Карле Марксе, сделав его монолитным стереотипом еврея в революции: "Еврейский народ есть, по существу своей природы, народ исторический, активный, волевой, и ему чужда та особая созерцательность, которая свойственна вершинам духовной жизни избранных арийских народов. К. Маркс, который был очень типичным евреем, в поздний час истории добивается разрешения все той же древней библейской темы: в поте лица своего добывай хлеб свой. То же еврейское требование земного блаженства в социализме К. Маркса сказалось в новой форме и в совершенно другой исторической обстановке. Учение Маркса внешне порывает с религиозными традициями еврейства и восстает против всякой святыни. Но мессианскую идею, которая была распространена на народ еврейский, как избранный народ Божий, К. Маркс переносит на класс, на пролетариат. И подобно тому как избранным народом был Израиль, теперь новым Израилем является рабочий класс, который есть избранный народ Божий, народ, призванный освободить и спасти мир. Все черты богоизбранности, все черты мессианские, переносятся на этот класс как некогда перенесены они были на народ еврейский" (1990, с. 70; выделено мною — Г. Г. ). Именно поэтому, по духовной спородненности, а не в силу повышенной грамотности, как кажется В. С. Манделю, объясняется высокая восприимчивость еврейского контингента к политическим социалистическим, а особенно марксистскому, учениям, а равно как и обратное: стремление видеть зарождение классовых (основополагающих в социализме) отношений в древнееврейском сообществе времен Первого Храма (к примеру, в сочинениях Карла Каутского).