Слезы на льду

Об Олимпийских играх трудно писать достоверно, наблюдая за ними со стороны. Сопричастность – в любом качестве, будь ты журналист, врач или велосипедный техник, – кружит голову, притягивает, отравляет душу единственным желанием: увидеть победу своего спортсмена. Возможно, поэтому все то время, что продолжаются олимпийские баталии тех или иных Игр, все остальные события на планете уходят на второй план.

Олимпийские интервью, взятые сразу после победы, в которых спортсмен обстоятельно рассказывает о том, как именно боролся и побеждал, – редкость. Как правило все говорят одно и то же: «Счастлив. Ничего не помню».

И то и другое – неправда. В большинстве случаев у чемпиона остается лишь одно желание: закрыть глаза и ни о чем не думать. И полное опустошение. Победитель Игр в Атланте борец Бувайса Сайтиев, выигравший золото в вольной борьбе, так сказал об этом:

– Я так долго пытался представить себе, что буду чувствовать, став олимпийским чемпионом… И ничего не чувствую, кроме грусти. Была цель, мечта. Теперь же никак не могу разобраться в своих переживаниях. Как будто у меня отняли эту мечту.

Каждая олимпийская победа требует такой концентрации и самоотдачи, что не помнить ее невозможно. На осознание могут уйти сутки, недели, месяцы – но рано или поздно в памяти всплывают и остаются, как выжженные каленым железом, мельчайшие подробности собственного олимпийского поединка. До сих пор друзья-коллеги, случается, донимают вопросом: «А что ты сама чувствовала, выиграв в Монреале?»

Та моя победа состоялась тридцать c лишним лет назад. Она не была прогнозируемой – в команде хватало других, куда более титулованных и опытных претендентов. Хотя с годами, уже став журналистом, поняла: олимпийского чемпиона почти невозможно предсказать заранее. В большинстве финалов на победу в равной степени претендует каждый из финалистов. Да и результат, как правило, зависит вовсе не от физической готовности (к Играм на пик формы выходят практически все их участники), а от множества других, самых разнообразных вещей. И в первую очередь – от умения отрешиться от всего второстепенного.

До сих пор не могу забыть, как на протяжении полутора недель, предшествовавших выступлению, я, 18-летняя девчонка, не могла отделаться от мысли: «Это – война». Наверное, нельзя так писать о вполне мирной деятельности, но именно так, а не иначе воспринимают Игры те, для кого главным смыслом спорта всегда была победа.

Возможно, для кого-то это звучит странно. Все-таки Олимпийские игры – большой праздник. Особенно если ты приехал просто участвовать. Бесконечные фестивали, новые знакомства. Толпы туристов, фотографов, художников. Презентации всевозможных фирм, жаждущих осыпать каждого гостя дождем мелких подарков, торговые развалы на любой вкус, деликатеснейшая и самая разнообразная еда в олимпийской деревне.

Наверное, в Монреале все это тоже было. Наверняка даже было – купила же я там тоненькое золотое колечко с олимпийскими кольцами себе и кулон с канадским кленовым листочком в подарок тренеру, Валентине Николаевне Дедовой, которую даже не посчитали нужным взять в олимпийскую сборную. Правда, как покупала – не помню. А вот как дрожали ноги на последнем прыжке, помню, как будто бы это было вчера.

Еще помню, как, вынырнув из воды чемпионкой, вдруг с ужасом поняла, что не вижу трибуны, которая вдруг в каком-то тумане, сквозь черные точки в глазах, начала уплывать в сторону. Потом была пресс-конференция в небольшом зале, где какой-то странного вида, но до боли знакомый, при этом запыхавшийся мужик неотрывно смотрел на меня, периодически снимая и протирая запотевающие очки. А когда вопросы журналистов иссякли, вдруг срывающимся голосом произнес: «Леночка, дочка…»

Отца уже давно нет. Я же, случается, до сих пор с грустью думаю о том, что он никогда в жизни не видел, как я прыгаю на соревнованиях. Боялся, что может не выдержать этих переживаний…

* * *

Повторю уже написанное: тренеров, умеющих добывать в фигурном катании золотые олимпийские медали, в нашей стране всегда можно было пересчитать по пальцам одной руки. Станислав Жук, Татьяна Тарасова, Елена Чайковская, Тамара Москвина, Алексей Мишин. Так было более тридцати лет – слишком долго, чтобы считать это случайным совпадением. Наверное, они просто знали как. Понимали: когда на кону такая ставка, недосмотренной не должна оставаться ни одна мелочь.

Самым большим достижением Турина стали даже не три золотые российские медали. А то, что две из них были добыты не ветеранами тренерских ледовых битв, а людьми совершенно нового поколения.