Слезы на льду

– Знаешь, какая самая большая проблема у тех, кто приезжает в США из России? Получить green card – разрешение на работу. Люди рассказывают о своих мытарствах легенды, собирают справки, рекомендации, обивают пороги. Так вот с меня в федеральном управлении штата не потребовали ни единой бумажки: только зачитали послужной список. И прислали green card прямо домой. Если люди платят сумасшедшие деньги, чтобы у меня заниматься, они будут относиться ко мне так, как хочу этого я. Как к Ирине Родниной. Хотя я прекрасно понимаю, что, сколько бы ни прожила здесь, все равно останусь для американцев русской.

– Думаю, психологически тебе это намного проще перенести, чем то, что приходилось выслушивать в Москве, выходя второй раз замуж.

– Дело не в национальности. У меня муж – еврей, большинство друзей – евреи, и обвинять меня в антисемитизме по меньшей мере смешно. Но когда я приезжаю в Лос-Анджелес, становлюсь какой-то ярой антисемиткой: начинаю ненавидеть эмигрантов только за то, что они говорят на одном со мной языке. Потому что большинство тех, кто любыми путями старается сюда перебраться, меньше всего задумываются, как выглядят со стороны. В представлении большинства американцев преступность, хамство, непорядочность – в первую очередь связаны с русскими. То есть с теми, кто приехал из России, независимо от их национальности.

Самое удивительное, что американцы очень доверчивы. Скажи, что тебе плохо, – придумают, как помочь, если нужно – найдут любые деньги. Но если человек воспользовался этим и тут же купил дом и положил круглую сумму в банк, и все это – в городке с менее чем пятитысячным населением, это моментально становится известно. И хорошее отношение диаметрально меняется. Как правило, навсегда.

– Есть примеры?

– Их ни к чему называть. А что касается меня лично, то в этой стране мне еще жить, здесь воспитываются мои дети, и мне небезразлично, что обо мне думают другие…

Откровения Родниной да и многих других тренеров воспринимались по тем временам иногда дико. Мы все были продуктами одной и той же системы. Поэтому я прекрасно понимала, насколько тяжело русским «американцам» было сталкиваться с тем, что за каждый шаг на чужой земле надо платить. И точно так же требовать деньги с других. За каждый шаг чужого ребенка по «своему» льду.