Слезы наяды (СИ)

Матросы подтащили брыкающуюся Виолетту к борту, девушка снова отчаянно закричала, ее вопль, полный ужаса и безысходности, еще долго звучал у Кары в ушах. Сейчас они швырнут ее в море! Она же утонет! Наяда колебалась лишь секунду, а потом громко крикнула:

— Нет! Стойте! Не нужно!

От неожиданности моряки замерли, Ник и Андрей тоже удивленно смотрели на девушку.

— Вы ничего не добьетесь! Ее смерть не поможет! Вы правы, это — морской кракен! Но ему нужна я. Это я — Проклятая! Из-за меня он пришел сюда! Оставьте несчастную в покое, ваша провидица ошиблась!

— Кара, что ты говоришь, — прошептал Андрей, и лишь по губам она прочитала его слова.

— Правду. Оставьте девушку! — Кара сделала шаг к борту. — Прощайте, друзья. Прощай, Ник! Прощай, Андрей! Я не забуду тебя! Прости меня и спасибо за все!

Она посмотрела в его глаза, увидела застывшее в них отчаяние, а в следующую секунду он бросился к ней, пытаясь остановить. Но Кара уже приблизилась к борту, а так как она не слишком-то прочно держалась на ногах, то при первом же крене перелетела через поручни, скрывшись среди черных, подобных огромным движущимся холмам, водяных бурунов.

— Нет, Кара! — Андрей бросился к борту. — Она же погибнет!

— Она погибнет… — прошептал он уже тише.

Потрясенные, матросы выпустили Виолетту, от пережитого ужаса девушка не могла даже заплакать, она оцепенела, будто обратилась в статую.

А Кара, почувствовав родную стихию, стрелой летела навстречу кракену. Она была теперь одновременно самой счастливой и самой несчастной на свете. Счастливой, потому что наконец-то была в море, под водой, где не пересыхает кожа, где можно дышать без затруднений и не чувствовать себя неповоротливой. Где все знакомо и понятно.

Но и несчастной, потому что знала, что больше не суждено ей выйти на берег, увидеть Андрея, взять его за руку, как прежде, услышать его голос. От этих мыслей сердце девушки ныло, но еще больше пугала ее мысль о том, что ее любимая сестра будет принесена в жертву суровому богу древних славян. А после — пробудится Перун. Как знать, может, это и к лучшему — ведь зачем нужна такая жизнь, без Луни, без Андрея…

Вдали показалась темнеющее, словно гигантская глыба, тело кракена, Кара приблизилась и зависла напротив светящегося в темноте огромного глаза, скрестив руки на груди. Глаз смотрел на нее с изумлением. «Зачем ты все это нацепила, где твои чудесные хвосты?» будто бы говорил он. Так и есть, даже клюв кракена выражал недоумение. Чудно, что кракены не умеют говорить!

— Что ты тут затеял! — крикнула Кара. — А ну прекрати немедленно! Останови волны, перестань баламутить море! Хватит! Довольно! Ишь, разыгрался!

Глаз мигнул, но шторм не утих, гигантские щупальца продолжали взбивать воду, образуя огромны, словно цунами, стремительно несущиеся вдаль потоки. И тогда Кара закрыла глаза, вздохнула поглубже, стараясь успокоиться, и снова ее захватило то странно чувство слияния с океаном, когда кажется, что морская вода затапливает сердце, когда ты — это стихия, великая сила мироздания. И громко, перекрывая шум волн, она произнесла:

— Остановись! Я приказываю тебе остановиться!

Огромный глаз снова мигнул. Щупальца замерли. Кракен услышал ее, клюв выражал еще большее изумление и даже разочарование. Но теперь он узнал ее — свою повелительницу. Его тело мгновенно свернулось, подобрав свои бесчисленные конечности, и он медленно ушел в бездонную черную глубину, образуя чудовищную воронку, в которую по счастью не попала «Диаманта», яхта была слишком далеко.

Шторм стих, волнение почти улеглось, опасность миновала. Виолетта первой пришла в себя.

— Дайте только добраться до берега! — зло бросила она, — И я подам на вас в суд! Все пойдете за решетку! Пытались меня убить, потом девчонку угробили! А ты, Николас Канарис — идиот, и матросы твои такие же идиоты, ненавижу тебя! Вечно все из-за тебя и твоих потаскух!

С этими словами она повернулась, отшвырнула промокший плед, и направилась в каюту, где налила себе добрую порцию рома. Растерянные, матросы не знали, что следует делать, а Ник и Андрей молча стояли у борта, вглядываясь в ночное море.

— Она утонула. Никто не выплывет в такой шторм, — произнес, наконец, Ник и обнял Андрея за плечи. В его голосе звучала неподдельная печаль. — Но мы еще можем выполнить последнюю просьбу. Спасти ее сестру. Капитан Спирос! Идем прежним курсом! Полным ходом!

— Не выйдет, — мрачно ответил Спирос, закуривая. Он где-то ухитрился найти не вымокшие сигареты и теперь дымил, вглядываясь в горизонт. — «Диаманта» получила серьезные повреждения. Мы почти потеряли рулевое управление. Нужно как можно скорее идти в ближайший порт. Если дотянем. Я уже отдал приказ связаться со спасательными службами. Нас возьмут на буксир и потянут к берегу. Кроме того, на корме трещина.

— Откуда? — изумился Ник. — Мы разве с чем-то столкнулись? Тут есть мель?

Спирос взглянул ему в глаза долгим, тяжелым взглядом.

— Зря вы не верите в кракена, хозяин. Вы же видели — как только она бросилась воду, почти сразу шторм утих! Как по волшебству. В море такое — сплошь и рядом. Надо идти в порт.