Слезы счастья

— Это еще цветочки по сравнению с писающим в постель слюнтяем, который придет следом за ним, — огрызнулся Дэвид и, бросив на стол салфетку, вышел из кухни.

Лиза осталась сидеть, где сидела, не в силах спорить с ним, оправдываться или даже пытаться утешать его, потому что понятия не имела, как подойти к этому, чтобы добиться хоть какого-то эффекта. Она чувствовала себя заброшенной в мир, о существовании которого никогда в жизни не задумывалась, мир, который уже теперь невероятно трудно было не воспринимать как бездонную пропасть.

Дэвид прав, она еще молода, ей даже сорока нет, но пятьдесят три тоже не возраст. И в любом случае, сколько бы им ни было лет, они не заслужили такого жестокого удара от безликого и безнаказанного рока.

Позднее они лежали на кровати в объятиях друг друга. В тот день они занимались любовью со страстью, которая граничила с отчаянием, и одновременно с нежностью, неодолимая сила которой до сих пор отдавалась в их душах и телах. Казалось, что в этот раз они соединились полнее и глубже, чем когда-либо, и, чувствуя вокруг себя сильные руки Дэвида и полной грудью вдыхая ощущение близости, которая связала их как никогда крепко, Лиза едва сдерживала слезы. Как может такой энергичный и здоровый во всех остальных отношениях мужчина пасть жертвой подобной ужасной болезни? Это неправильно. В этом нет никакого смысла. Лизе невыносимо было представлять, что творится сейчас в мыслях у Дэвида. Возможно, он гадает, часто ли они смогут наслаждаться такого рода физической близостью в будущем и сколько пройдет времени, прежде чем он забудет, что такое желание, и перестанет в ней нуждаться? Лизе хотелось сказать ему, что это не важно, что она все равно будет рядом, будет любить его и заботиться обо всех его нуждах, но она понимала, что он не захочет этого слышать.

Интересно, как он отреагирует, если она скажет, что только что между ними, как ей кажется, произошло нечто особенное, нечто большее и как никогда значительное? Лиза всем сердцем желала, чтобы это было правдой, но в прошлом ей столько раз казалось, что она забеременела, а итогом всегда было разочарование. Нет, она не будет обнадеживаться раньше времени, особенно теперь, когда это так много для нее значит. Спрятав лицо в изгибе шеи Дэвида, она вдохнула его восхитительный мужской запах, и тот устремился в нее с возбуждающей силой самой интимной из ласк.

«Дэвид, Дэвид, Дэвид! — мысленно кричала она. — Не оставляй меня! Пожалуйста, не уходи!»

Лиза издала тихий стон протеста, когда Дэвид, поцеловав ее в макушку, мягко отстранился и встал с кровати. Несколько минут спустя он вернулся из ванной, завязывая пояс халата, и от Лизы не укрылось, какую страшную муку он в себе прячет.

— Мне нужно поговорить с Майлзом, — отрывисто проговорил он.

Лиза понимала страх, который заставлял Дэвида отталкивать ее, но не собиралась идти у него на поводу. Решив противопоставить его боязни свою силу воли, она протянула руку и подождала, пока он вновь возьмет ее. Когда Дэвид сделал это, она притянула его к себе и заключила в объятия. Рано или поздно им придется иметь дело с остальным миром, Лиза принимала это, но нисколько не сомневалась, что в свое время, которое сегодня еще не настало, Дэвид должен в первую очередь поговорить с дочерью.

Розалинд удивилась, когда увидела, что из папиной машины выходит Ди. Когда они в последний раз разговаривали, та извинялась, что не сможет приехать на ланч, потому что пообещала давней подруге помочь с ярмаркой антиквариата в Йоувиле. Розалинд вовсе не возражала, что Ди все-таки приехала. Скорее наоборот, обрадовалась, потому что в последнее время при каждой встрече с отцом она побаивалась, как бы он не начал распекать ее за то, что она названивает любовнице Джерри.

Розалинд знала, что отец в курсе ее выходок, потому как Джерри сам признался, что просил его заставить ее их прекратить. Пока что, к ее удивлению и облегчению, Дэвид о звонках не упоминал. Однако в последнее время отец был с ней довольно холоден, что само по себе говорило о неодобрении, даже если он и не выражал его открыто.

«И не стыдно тебе отнимать мужа у другой женщины?» — как-то раз кричала она Оливии в час ночи. Или: «Знаешь, у него есть ребенок. Сын, и если он может вот так от него уйти, с чего ты взяла, будто он останется с твоим ребенком, когда новизна поизотрется?» Но куда хуже была ночь, при одном воспоминании о которой Розалинд съеживалась от стыда. В тот раз она позвонила Оливии и сказала: «Я бы на твоем месте внимательнее присматривала за дочкой, как бы с ней не случилось чего плохого».