Слезы спасения

— Отныне мы будем держаться вместе, – добавляет она.

Я киваю.

— Только мы двое. Всегда.

Мне не нужен Алексей.

Глава 23

АЛЕКСЕЙ

Стоя перед окном в нашей спальне, я проверяю устройство слежения, которое я вставил между бриллиантом и ободком обручального кольца Изабеллы. Оно показывает, что она в Панаме.

Она не сняла кольцо.

— Что в Панаме, детка? – шепчу я, наблюдая за мигающей точкой. Она не двигалась последние двадцать четыре часа.

Вздохнув, я засовываю телефон обратно в карман и смотрю на сад, где встает солнце.

Что за гребаный бардак.

Я стискиваю зубами нижнюю губу, пытаясь придумать способ убедить Изабеллу, что не все было ложью.

Раздается тихий стук в дверь спальни, и когда я оглядываюсь через плечо, входит Дмитрий.

— Как ты держишься? – спрашивает он, подходя и становясь рядом со мной.

— Я выживу.

Как-то.

Мысль о том, что Изабелла больше не будет частью моей жизни, слишком невыносима, чтобы даже думать об этом.

— Я найду способ вернуть ее.

— Возможно, у тебя это не получится, – предупреждает Дмитрий.

— Я найду способ, – говорю я с уверенностью. – Она не может ненавидеть меня вечно.

— Как бы ты отреагировал, если бы оказался на ее месте? – спрашивает Дмитрий, скрещивая руки на груди.

— Я не принуждал ее, – бормочу я.

Я – не мой отец.

— Ответь на вопрос.

Вздохнув, я пытаюсь поставить себя на место Изабеллы. Затем я качаю головой и свирепо смотрю на Дмитрия.

— Я бы не был так зол из-за этого, как она.

Дмитрий приподнимает бровь, глядя на меня.

— Что, если бы ты был на месте Изабеллы, но вместо того, чтобы быть Изабеллой, к тебе вернулась память, и ты столкнулся лицом к лицу с Соней?

— Какого хрена? – рявкаю я на него. – Это просто извращение, брат. Кто угодно, только не Соня.

— Изабелла считала тебя врагом, а потом провела два месяца, влюбляясь в харизматичную версию тебя, пока ты с ней возился. Я могу только представить, каким гребаным шоком это, должно быть, было для нее. Я же говорил тебе не делать этого.

Ярость разливается по моим венам. Поворачиваюсь лицом к Дмитрию, и черты моего лица напрягаются. Он принимает ту же позу, и затем мы пристально смотрим друг на друга, напряжение между нами нарастает.

Затем мое тело содрогается, когда воспоминания из моего прошлого выползают на поверхность, как гнилые трупы.

Я слышу, как папа дает пощечину маме. Это единственный звук, эхом разносящийся по дому, потому что она никогда не плачет вслух.

Я бросаю взгляд на своего младшего брата, радуясь, что он спит, а затем крадучись выхожу из комнаты. По мере того, как я приближаюсь к лестнице, ужасные звуки папиных ударов становятся все громче. Добравшись до перил, я присаживаюсь на корточки и заглядываю вниз.

Папа держит в руке свой любимый пистолет и бьет им маму. Я прикусываю нижнюю губу, когда вижу всю кровь.

Остановись.

Мое лицо искажается, и я почти кричу папе, чтобы он остановился, но тут он направляет пистолет на маму. Она поворачивает ко мне лицо, и мне больно видеть, как сильно папа избил ее.

— Закрой глаза, – кричит она, не сводя с меня глаз.

Я не могу, мама.

Хлопок заставляет мое тело вздрогнуть, а затем мое сердце выпрыгивает из груди, когда я вижу, как папа свирепо смотрит на меня.

— Ты никогда не колеблешься, прежде чем нажать на курок, Алексей. Когда кто-то предает тебя, ты убиваешь его. Понял?

Я не могу кивнуть, когда мои глаза обращаются на маму.

— Ты понял? – Папа кричит.

Мои движения отрывисты, голова качается вверх-вниз.

Я понимаю, что папа убил маму.

Я возвращаюсь из ада с прерывистым вздохом, и мои глаза фокусируются на обеспокоенном лице Дмитрия.

Он не просто сказал то, что я думаю.

Дмитрий знает мое прошлое.