Слезы темной воды

Исмаил снял с полки одну из книг. Она называлась «Одиночное плавание вокруг света», автор – Джошуа Слокам. Прочитав аннотацию, он восхищенно покачал головой. Автор книги первым в мире совершил кругосветное путешествие в одиночку. Исмаил поставил книгу на место и взял другую, тяжелый том без каких-либо надписей на обложке и корешке. Раскрыв ее и поняв, что это фотоальбом, он сел на край кровати и стал листать страницы.

Он увидел капитана, совсем еще юного, в каком-то полном деревьев парке. На фотографии волосы его были длиннее и рядом с ним стояла женщина с рыжими кудрями. Потом время как будто промелькнуло, и их лица состарились. Неожиданно они оказались рядом с другими людьми: седеющая пара; младенец, который стал мальчиком, а потом подростком, Тимахой. Декорации тоже менялись. Теперь они находились на озере посреди леса; потом на причале для яхт; на острове с белым песком и пальмами; в концертном зале, одетые в смокинги и платья; затем они катались на лыжах в горах и плавали в бассейне элегантного дома. «Американская мечта, – подумал Исмаил. – Мир, недостижимый для нас». Он внимательно присмотрелся к рыжеволосой жене капитана. Ее вечернее платье дополняли изумруды того же цвета, что и ее глаза. На старшей женщине были бриллианты. Старший мужчина носил сшитые на заказ костюмы и золотые часы. «Они щедро заплатят», – сделал вывод Исмаил.

В этот миг ему в голову пришла мысль: после смерти Гедефа отдадут ли инвесторы ему, Исмаилу, командирскую долю добычи? Ответ пришел мгновенно: «Нет, они разделят ее между собой и найдут на место Гедефа кого-то из своего клана». Исмаил вновь ощутил горечь, на этот раз с привкусом сомнения, которое он, казалось, давно усмирил. Его родители жили праведной жизнью. Помогали нуждающимся, терпеливо переносили невзгоды – все из-за любви к Богу. Но Бог отдал их на растерзание псам.

«Я не дам себя в обиду, как отец, – решил Исмаил, ставя альбом обратно на полку. – Доля Гедефа принадлежит мне. Если мне придется взять ее самому, я возьму ее. И после этого брошу это проклятое занятие.

А потом я найду сестру».

Ванесса

Аннаполис, штат Мэриленд

9 ноября 2011 года

Ванесса Паркер встала с рассветом. Почти всю ночь она не могла заснуть, металась в кровати, но не начинала день, пока лучи солнца не пробились сквозь оконные занавески, бросив робкий свет на пол спальни. Она пошла в ванную, разделась и повесила ночную рубашку на крючок. Шагнула в душ и, как всегда, ровно пять минут простояла под струями воды. Ей хотелось остаться там подольше, сделать воду погорячее, чтобы страх вытек из нее вместе с болью. Но всякий ее день был подчинен распорядку, даже такой. И этот распорядок она не нарушит.

Сколько Ванесса себя помнила, она всегда была существом повторяемых действий. В детстве ее ритуалы были указательными столбами в вывихнутом мире, способом примириться с безрассудством вольной духом матери. С годами эти ритуалы переросли в архитектуру жизни, укрепляли ее в муках материнства, указывали нужный путь, когда давал трещину брак. Ей часто хотелось научиться лучше приспосабливаться, стать человеком, который принимает мир таким, каков он есть. Но ее внутренний компас сломался давным-давно и сейчас работал только в движении, в пределах предсказуемого дня.

После душа Ванесса пошла в гардероб и надела синий свитер и белые джинсы. Сегодня на работу она не пойдет, о чем вчера вечером написала по электронной почте Астер. Зайдя в кухню, она обнаружила записку от Кертиса: «Поехал на Гринбери-пойнт[18]. Скоро вернусь. Верь». Скипер подошел к стеклянной двери, и она выпустила его, не забыв хорошенько погладить. Потом обратилась к эспрессо-машине, подарку от Дэвида на день рождения, и сделала себе маленькую порцию кофе, которую выпила одним глотком. Хорошо, что есть время побыть одной, пока не явился консультант по безопасности. Ей требовалось немного времени, чтобы собраться с мыслями и приготовиться к предстоящему испытанию.

Далее следовала музыкальная тренировка. Как другие ходят в спортзал, она по утрам играла для разминки, по вечерам – для расслабления, в качестве награды после работы. Она взяла скрипку, проверила настройку и приготовилась сыграть «Каприс № 4» Паганини. Но не успела она начать, как зазвонил телефон. Отложив скрипку, Ванесса подошла к маленькому рабочему уголку в передней. На определителе номера высветилось: «заблокировано». Сердце екнуло. Это кто-то из официальных лиц.

Она ответила, стараясь не выдать волнения:

– Алло.

– Миссис Паркер, – произнесла женщина успокаивающим голосом ди-джея на вечернем радио. – Меня зовут Мэри Паттерсон, и я из отдела кризисных переговоров при ФБР. Извините, что звоню вам в столь ранний час, но мне нужно было связаться с вами как можно скорее. У вас есть минута?

Сердце Ванессы забилось чаще.

– Конечно.

– Насколько я понимаю, вам уже сообщили о случившемся?

– Сообщили, – ответила Ванесса, прогоняя образ, который преследовал ее после разговора по телефону с Кертисом: Квентин, глядящий на дуло пистолета.