Слезы в раю

Он окутал ее плащом из огня и света, и, паря в этом чувственном забытьи, она остро ощущала лишь скользящие прикосновения кожи к коже, шелка к шелку, жар его рук и губ, тяжесть и напряженную силу его мышц. Она растворилась в благоухании их любви, этой восхитительной смеси запахов чистого мужского тела и сладостно-душистой женственности, которые, слившись воедино, образовали такую головокружительную и возбуждающую эссенцию, что с ней не мог сравниться даже аромат гардений и жасмина.

Но сильнее всего она ощущала переполнявший его восторг обладания, его превосходство самца, свою покорность, так необходимую ему в этот момент; то, как восторженно и бесстрашно принимало его ее тело, выдвигавшее ему свои требования, уверенное в том, что они будут обязательно удовлетворены.

Но постепенно наслаждение, державшее ее в своем сладком плену, сменилось напряжением; в поисках еще чего-то, чего-то большего, что находилось за гранью затопившей ее страсти, тело ее начало свой огненный танец.

- Не делай этого! Я не могу... - резко выкрикнул он.

Прогнувшись ему навстречу, она почувствовала, как хлынувший в нее с силой прорвавшейся плотины поток заставил ее содрогнуться и, подхватив, понес прочь. Каждая клеточка ее тела была охвачена в этот миг невыразимым наслаждением, обожжена адским огнем. Испуганная, она боролась с уносившим ее потоком, но он подхватил и накрыл ее новой волной, затопляя ощущениями такой силы и остроты, что ей показалось, что она теряет сознание.

Упругая сила неожиданно покинула его тело; оно вдруг стало очень тяжелым и, разгоряченное и влажное, в изнеможении опустилось на край дивана. Сквозь гулкие удары своего сердца она слышала его хрипловатое шумное дыхание. Тело ее обмякло и ослабело, но внутри она чувствовала такое ликование и такую легкость, что на миг ей показалось, будто оно вот-вот оторвется от диванных подушек и воспарит, поднимаясь вверх так же легко и бесшумно, как струи фонтана, и смешается с пеной и брызгами, с ночью и лунной радугой.

Постепенно сердце ее стало биться ровнее. Она почувствовала, как в комнату ворвался прохладный, напоенный ночными ароматами воздух, но одновременно с этим она ощутила внезапный холод, который не имел ничего общего со сквозняком, влетевшим на террасу. Этот холод исходил от человека, который лежал сейчас радом с ней, - близкий, как шепот, и холодный, как далекие звезды.

Она кусала губы, не зная, что сказать и что сделать. Ведь не мог же он сначала любить ее - так жадно, так ненасытно! - а потом вдруг сразу отвергнуть, хотя то ощущение, которое волнами исходило от него в эту минуту, означало именно это. Неожиданно все показалось ей отвратительным и мерзким: их тела, распростертые со сладострастно-развязной непринужденностью, страсть, которая, казалось, на короткое мгновение возвысилась над физической похотью, а теперь проявила свою грубую, животную суть.

Жгучее чувство стыда и унижения пронзило ее. Не в силах унять охватившую ее дрожь, она стала подниматься с дивана.

- Лежи спокойно, - мягко скомандовал он. Повернувшись, он притянул ее к себе. - Ты замерзла?

- Нет.

- Тебе одиноко? - Он тихо засмеялся, когда она крепко прижалась к нему всем телом. - Прости меня, - сказал он. - Я не привык к такому... к такой бурной реакции. Неужели сейчас я свалял большего дурака, чем когда бы то ни было?!

- Ты? - Приподняв голову от подушки, она посмотрела на него с крайним изумлением.

- Да, я. - Он криво усмехнулся. - Несмотря на твое не слишком лестное мнение обо мне, я не тот, кто делает это с каждой встречной. - Она промолчала, а он улыбнулся, хотя улыбка была далеко не из приятных. - Я не сплю с каждой, кого приглашаю в ресторан, или с каждой, кто проводит в моем доме свой отпуск. До сих пор я умел сдерживать свои аппетиты. До сегодняшнего дня.

В груди ее вспыхнула надежда, глаза заблестели. Или, может быть, он имел в виду Лидию? Конечно, то, что он сейчас сказал, ничего общего не имело с любовью, но она была настолько без ума от него, что согласна довольствоваться и этим. Она улыбнулась ему, глаза ее искрились. Сейчас они были в полной темноте, луна спряталась за выступ крыши прямо у них над головой, но Кэндис все-таки заметила, как он улыбнулся ей в ответ, и удивилась тому цинизму, который, как ей показалось, она уловила в его словах.

- Я тоже не занимаюсь этим с первым встречным, - резко сказала она.

- Это у тебя впервые?

Неожиданно смутившись, она кивнула, краем глаза наблюдая за его реакцией.

Он лежал совершенно неподвижно, потом, окунув пальцы в густую гриву ее волос, запрокинул ей голову и решительно прижался к ее губам в нежном и медленном поцелуе. Еще не веря своим ощущениям, она почувствовала, как ее насытившееся тело снова пришло в движение, а по жилам побежал огонь.

Она тихо застонала, а он засмеялся таким чувственным смехом, что еще несколько дней он все звенел у нее в ушах.

- Поразительно, правда? - пробормотал он. - Для меня и для таких маленьких девственниц, как ты.

Ослепительно прекрасный в своей наготе, он встал с дивана и, протянув ей руку, сказал:

- Пойдем со мной.