Слияние двух одиночеств

Огонь в его глазах явно свидетельствовал о том, что он сейчас думал совсем не о сне. У Калли было такое ужасное чувство, как будто, если она сейчас подпустит его к себе, никогда уже больше не сможет воздвигнуть ни единого барьера между ними.

— Ты в душ? — пробормотала она. — Я только полотенце повешу и уйду, не буду тебе мешать.

Калли повернулась, пошла к сушилке для полотенцев и споткнулась. Все ее хваленое спокойствие улетучилось. Она потуже затянула пояс халата, как будто саму себя хотела убедить в том, что она в безопасности. Она уже повернулась, чтобы уйти, отчаянно пытаясь придумать что-то, что могло бы отвлечь Дэймона от секса, и тут застыла от звука льющейся воды.

Калли резко развернулась.

Дэймон успел снять с себя все, что на нем было.

Калли видела его спину, крепкие плечи, бицепсы, мощные ноги и круглые ягодицы. Она словно вросла в пол, не в силах отвести от него взгляд. Она уже и забыла, как он прекрасен. А вот тело ее не забыло и отреагировало на эту картину очень живо.

Ей надо было бежать. И как можно скорее.

Она наконец-то поняла, что боится она не Дэймона Савакиса, а собственной предательской слабости.

— Калли.

Одно это слово, обещающее неземное блаженство, подорвало ее решимость.

Он стоял перед ней, голый, без тени смущения. Дэймон Савакис в состоянии крайнего возбуждения представлял собой незабываемое зрелище.

У Калли задрожали коленки.

Не сводя с нее взгляда, он протянул руку, оторвал край упаковки презерватива и быстрым уверенным движением надел его. Было что-то невероятно эротичное в том, что он был готов любить ее. И ее лоно защекотало от желания. Он посмотрел ей в глаза. И она вся растаяла под его взглядом. Он словно оставил на ней свой отпечаток, разбудил те чаяния, ту жажду, которую она давно уже задвинула поглубже в подсознание.

В ней поднялась волна паники. Увидит ли она когда-нибудь ту же жажду в его глазах, когда она на нее смотрит?

Сейчас он смотрел на нее не холодно и не расчетливо, в глазах его таилось то теплое приглашение, на которое она откликнулась тогда в самый первый раз. Перед этим обещанием она никак не могла устоять.

— Калли, — прошептал он, протянул руку и развязал ей халат.

Она услышала его вздох, когда халат ее распахнулся.

Калли не терпелось, чтобы он коснулся ее, взял ее.

Она попыталась вызвать в себе негодование при мысли о том, что ее вынуждают заняться с ним любовью. Вместо этого она ощущала только радостное предвкушение интимной близости с Дэймоном. Так же как и в первый раз. Просто волшебство какое-то.

— Ты этого хочешь?

Долгие секунду прошли, прежде чем она поняла, наконец, о чем он ее спрашивает.

— Калли. Ты хочешь меня?

Он спрашивает ее? Он совсем ее не заставляет. На нее давило только собственное желание. Дэймон давал ей власть, возможность сказать «нет». Он сделал это ее решением! Калли подавила рыдания от нахлынувших на нее противоречивых чувств. Завтра она об этом пожалеет. Но сейчас правда заключалась в том, что она хотела этого не меньше, чем он.

— Калли!

Он отступил на шаг, побледнел, сжал руки в кулаки. Она чуть в голос не закричала, когда он стал от нее отдаляться.

— Пожалуйста, — прохрипела она. — Да.

Этого оказалось достаточно. Он тут же подошел к ней вплотную, спустил халат ей с плеч так, что он упал к ее ногам.

Глаза его лихорадочно блестели, когда он рассмотрел ее всю от макушки до пят. Инстинктивно Калли рукой прикрыла грудь и бедра там, где они смыкались. Но она больше не стеснялась, не была такой, какой была последние двадцать пять лет.

Дэймон изменил ее так, что обратного пути уже не было.

Бедром он раздвинул ей колени, мягко подтолкнул под теплый душ, погладил ей руки, плечи. Там, где он ее касался, словно искры пробегали. У нее дух перехватило от этих ощущений. Ей казалось, что это самое лучшее, что только бывает на свете, что так и должно быть.

— Дэймон, — вырвалось у нее, это короткое слово напоминало мольбу, в которой слилась потребность в нем и удивление от силы собственного желания.

Калли ухватилась за его скользкие плечи в поисках поддержки. А еще ей отчаянно хотелось к нему прикоснуться. Она жаждала его силы, мощи, его способности удовлетворять тот голод, который жег ее изнутри. Больше не осталось и мысли о принуждении или шантаже. То, что происходило между ними, было в чистом виде первобытным желанием, связывающим мужчину и женщину.

— Glikia mou. — Дэймон целовал ей шею, ключицу, а она вся дрожала под его губами.

— Я хочу тебя. — В этих словах была свобода, которую она никогда не надеялась испытать.