Слияние с ним (ЛП)

— Я сделаю больше, чем просто внесу за тебя залог, брат. Я закопаю эти гребаные тела так, что никто никогда их не найдет. Не может быть убийства без тела, верно?

С этими словами он вышел за дверь. Это был бы не первый раз, когда он хоронил пару трупов.

Ответив на миллиард электронных писем, я смотрю на часы, слыша музыку, доносящуюся из клуба. Сейчас без десяти девять, ещё рано по клубному времени, однако, я понятия не имею, во сколько Элла планирует приехать. Размяв плечи, я снимаю пиджак, следом галстук и подворачиваю рукава рубашки, после чего выхожу из своего кабинета.

Дин, мой лучший друг со школьных времен и начальник службы безопасности, присоединяется ко мне.

— Что на повестке дня на сегодняшний вечер, босс? — спрашивает он.

Ворча, я передаю то немногое, что знаю.

— Элла и несколько её друзей планируют прийти сегодня вечером, мне нужно, чтобы ты нашел двух своих лучших парней, которые проведут их прямо на VIP этаж, и проследи, чтобы они оставались в секции всю ночь. Уверен, что мне не нужно тебе говорить, но никто не должен к ней прикасаться.

Он мгновение смотрит на меня взглядом, который я не могу расшифровать, немного взбешенно и растерянно.

— Какого хрена она пришла в такое место? Разве ей не семнадцать?

— Ей только две недели назад исполнилось восемнадцать, и ты был на этой гребаной вечеринке, придурок. До сих пор, я не пускал её сюда, но, блядь, мне придется убить какого-нибудь ублюдка сегодня вечером, не так ли?

Дин качает головой, вытаскивая свой телефон, готовый отправить приказ своим людям, и добавляет.

— Не волнуйся, ты будешь не единственным, кто будет убивать.

С этими словами он поворачивается в противоположную сторону и идет на VIP-этаж, а я спускаюсь на первый.

Я нахожу место в конце главного бара, который тянется вдоль всего здания. С этой точки обзора можно увидеть вход в клуб и каждого входящего ублюдка. Оглядевшись, я вижу, что люди уже заполнили верхние балконы, с которых открывается вид на танцпол. Группы людей сидят вокруг секций, которые выстроились вдоль красных стен второго этажа. Столы, за которыми сидят люди, демонстрируют концепцию Слияния. Тела переплетаются в сексуальных объятиях, когда две или более душ сливаются воедино, чтобы объединиться в одно целое.

За эти годы я поднял Слияние с самых низов, и теперь, это место, куда приходят, чтобы хорошо провести ночь. Но не многие знают, что настоящие события происходят в подвале, под этим самым этажом. Там проходят мои подпольные бои, где я должен быть сейчас, а не сидеть в этом чертовом баре и ждать, когда придет моя сестра.

Джеймс подходит с моим напитком, прежде чем я успеваю подать ему сигнал.

— Вот почему ты мой бармен номер один, Джеймс, — говорю я в знак приветствия, взяв напиток.

— Я твой номер один, потому что моё горячее тело приводит всех девушек в бар, — восклицает он.

Должен признать, что он зарабатывает убийственные чаевые от здешних девушек, хотя в Австралии они не приняты. Когда он только начинал работать, то потребовал, чтобы мы поставили на барную стойку золотую банку для чаевых с его фотографией. По его словам, банка соответствовала декору или еще какому-то дерьму, так что меня не должно беспокоить, что она там стоит.

Единственный раз я обратил на неё внимание, когда увидел, как дамы снимают свои трусики прямо перед ним и кладут их в банку. Я держу лицо повернутым к двери, ожидая Эллу.

— Если бы они только знали, что ты никогда не воспользуешься этими номерами или трусиками, которые они кладут в твою банку.

Джеймс смеется.

— Нет, но я бы точно воспользовался твоим номером, если бы ты его туда подсунул, — я качаю головой. Он пытается заставить меня перейти в его команду с тех пор, как начал работать здесь четыре года назад.

— Ждешь кого-то? — спрашивает Джеймс, протирая бар. Любопытный ублюдок, каким он и является.

— Элла, — говорю я, не глядя на него. Это заставляет его закашляться и разбрызгать всё вокруг. Я жду, пока Джеймс придет в себя.

Когда он, наконец, берет себя в руки, его брови вопросительно поднимаются.

— О чем она думает, приходя в такое место?

— Очевидно о том, что ей уже восемнадцать, а восемнадцатилетние, блядь, именно этим и занимаются в пятницу вечером.

— Ну, восемнадцать ей или нет, она вряд ли будет веселиться здесь, когда ты и Брэй повсюду присматриваете за ней.

Эта мысль заставляет меня улыбнуться, я смотрю на него и говорю.

— Знаешь что? Ты прав, если повезет, ей это не понравится, и она не захочет больше ходить по клубам.

Я поднимаю свой бокал в знак поддержки, пока он идет в другой конец бара, чтобы обслужить нескольких ранних клиентов.

Я снова поворачиваюсь, чтобы следить за дверью, и чуть не давлюсь напитком, который пытался проглотить.

В дверях стоит чертов ангел.

Длинные, светлые, волнистые волосы, изгибы во всех нужных местах и эта грудь, святая мать богов, чего бы я только не сделал, чтобы попробовать её. Даже в темноте она выглядит как лучик гребаного солнца.