Слияние вод

Ее лицо просияло, с надеждой она перевела взгляд на Рустама. А тот с недовольным видом крутил ус и досадовал на дерзкого сына, нарушившего все обычаи, и даже усомнился в прочности будущей семьи.

Однако улыбка девушки, робкая, словно умоляющая, тронула Рустама, он привстал из-за стола, поцеловал ее в лоб, поздравил.

Пока мать и отец знакомились с невесткой, Першан места себе не находила, так и кружилась вокруг, а потом вихрем налетела на девушку, стала ее целовать и вдруг заплакала.

- Гараш так сильно любит тебя! - шепнула Майя.

- Ну, хорошо, хватит, хватит, - заворчала Сакина. - От радости можно и поплакать, но в меру, в меру!

Усадив Майю на мягкий диван с мутаками, мать опустилась рядом и перевела взгляд на Гараша, все еще стоявшего у двери.

- Ну, сынок, скажи-ка, чем занимается наша невестка?

Прежде, чем успел Гараш открыть рот, Майя ответила:

- Я инженер-гидротехник, мама!

Рустам едва не выронил трубку. Он все мог допустить: учительница или актриса, но инженер...

- Какой институт окончила? - строго спросил он.

- Кировабадский сельскохозяйственный.

Рустам одобрительно кивнул: "Дело стоящее!" - а Першан сперва нахмурилась, словно ей стало обидно, что Майя инженер, но потом снова заулыбалась.

- Хорошая, очень хорошая профессия у тебя, детка, - сказала Сакина. Вся беда нашей Мугани - воды не хватает. Как здесь пригодятся твои золотые ручки, твоя умная голова! Посиди потолкуй с отцом, с сестренкой, а я пойду чай заварю и такую чихиртму состряпаю, что язык проглотишь! Не надо будет ни плова, ни шашлыка.

Легко подхватив самовар, Сакина ушла на кухню, чувствуя себя бодрой, помолодевшей.

В упоминании о плове и шашлыке, конечно, заключался намек, и Рустам с дочкой невольно переглянулись. Бессмысленным показался сейчас Рустаму весь спор о пышной свадьбе. Ему стало не по себе оттого, что все неожиданно обернулось к торжеству Сакины, словно жена и впрямь была ясновидящей и заранее знала, как появится в их доме невестка. Не знал он и как вести себя с сыном. Конечно, Гараш поступил опрометчиво, без свадьбы введя невестку в отцовский дом, не дождавшись родительского благословения. Но что ж теперь делать? - упрекнуть его или промолчать? А если промолчать, то не пошатнется ли отцовский авторитет, не станет ли и впредь Гараш поступать так же дерзко и непочтительно? "Меняют реки берега свои, - мудро, со снисходительностью, едва ли не стариковской, подумал Рустам, - а время меняет обычаи людей. Молодым, видно, жить надо по-своему".

И не сказал ни слова.

А Першан без стеснения разглядывала Майю, и смеялась, и обнимала, и казалось ей, что брат, войдя с женой в дом, приоткрыл дверь в какой-то неведомый мир, полный радостных тайн и счастья. И верно, стоило посмотреть на лица Гараша и Майи, чтобы поверить, что они сейчас находятся в ином, сказочном мире.

2

Рустам знал, что, когда человека ранят, он не испытывает боли, - боль приходит позже... Едва схлынул душевный подъем, вызванный неожиданным появлением молодых, как он почувствовал, что опять в сердце закипает гнев на сына. Где это видано: "Салам, отец и мать! Вот моя жена, прошу любить и жаловать".

Исподлобья Рустам рассматривал невестку и думал, будет ли она верной женой. Слишком легко вошла в чужой дом. Не упорхнет ли с такой же легкостью? Красива, слов нет... Но и красота ее казалась Рустаму хрупкой, непрочной. Нежна, чересчур нежна, как цветок, осыпающийся от легкого прикосновения!

А Гараш был крепким, рослым, сильным, кисти могучих рук его поросли густым волосом, широкое, обветренное, почерневшее от знойного солнца лицо выглядело грубым, движения тяжелые, рядом с тоненькой Майей казался он, как медведь, неуклюжим. Как такие столкуются, и понять невозможно!...

Правда, Рустам успел заметить, что в невестке нет и следа вкрадчивости и притворства, что глаза ее глядят прямо, а улыбка простодушная. И все же он не мог побороть предубеждения: без сватов вошла в дом к парню, - что в этом хорошего!

Не подумала даже, что у Гараша сестра тоже на выданье. А завтра и Першан по ее примеру вот так убежит из дому. Были же у Майи родители, куда они смотрели, чему дочку учили?

- Откуда родом, невестушка? - спросил Рустам.

Майя с упреком глянула на Гараша: "Как же ты заранее не рассказал, чтобы избавить меня от расспросов?... Гараш только пожал плечами.

- Я в Москве родилась...

- В Москве?!

- Ее мать из Шуши, а с отцовской стороны она наша, муганская. Она сирота, круглая сирота, - поспешил на помощь невесте Гараш. Ему было стыдно, что Майя теперь заметила, как робел он перед отцом: даже о ней рассказать не решился.

Рустам продолжал с хладнокровной черствостью:

- Ты, видно, на мать больше похожа. Карабахские женщины избалованные, нежные... А наш край знаешь?

- Нет, я первый раз на Мугани. Только в книжках читала., - робко ответила Майя, задетая неприязнью Рустама.

- Что ж там пишут, хотел бы я знать? Наверное, всякие небылицы?

Майя обернулась к Гарашу:

- Открой, пожалуйста, мой чемодан, книга там!

Рустаму и это не понравилось: "Ишь ты, приказывает".