Слияние вод

А Рустам лучше всех знал силу своего колхоза. Радовало его и то, что последний месяц зимы был снежным, сугробы высотой в полметра покрывали озимые. Да и весна по всем признакам будет дождливой, а для засушливой Мугани это редкое счастье. Пятьдесят пять лет прожил здесь, в бескрайних степях Рустам и знал, чем дышит каждый клочок земли. О председателе соседнего колхоза "Красное знамя" Кара Керемоглу на Мугани говорили, что он за последние двадцать три года ошибся в предсказании погоды лишь три раза. Ну если так, то про себя Рустам думал, что он-то не ошибался ни разу. По зиме он определял приметы весны, по весне предсказывал лето, по цвету заката или перистым облакам - дождь или вёдро... И верно, его предсказания сбывались значительно чаще, чем прогнозы погоды, передаваемые по радио. Рустам посмеивался: "Там инструменты, а у меня - верный глаз!"

И сейчас, сверяясь со своими приметами, председатель не сомневался, что весна тысяча девятьсот пятьдесят шестого года будет именно такой, какая ему нужна.

"А если подготовку к севу провели хорошо, погода - что надо, колхозники рвутся к работе, то и план выполним на сто пятьдесят процентов". На меньшее Рустам не согласен.

В каком-то радужном настроении он согласился принять вызов колхоза "Красное знамя" на социалистическое соревнование.

Теперь надо было ехать к соседям подписывать договор. В делегацию были выбраны общим собранием пятнадцать человек, и среди них, конечно, и председатель колхоза, и Гызетар, и Ярмамед, и вездесущий Салман, и Ширзад с Наджафом.

К правлению подали крытый брезентом грузовик. Делегаты приоделись, как на свадьбу. Всем понравилась Гызетар в широкополой шляпе, которую ей одолжила Майя. Ширзад явился в синем костюме, пестрый галстук на нем то и дело съезжал набок - потому-то, видно, Ширзад терпеть не мог эти городские штучки и предпочитал гимнастерки.

Заботливая Гызетар то и дело поправляла ему галстук, приговаривая:

- Вот ведь нескладный!

- Холостяк, чего ты хочешь? - хихикнул Салман. - В доме холостяка как ни топи, все равно тепла не дождешься. Верно говорят: "Дом без жены - что мельница без воды".

- А мы его скоро женим, - сказала Гызетар. - Да еще на какой красавице! Все так и ахнут.

- Это ведь зависит не только от Ширзада, но и от Рустама-киши, ехидно заметил Салман.

К ним подошел председатель - оживленный, нарядный, в самом отличном расположении духа, с достоинством ответил на приветствия молодежи.

- О чем речь ведете?

- Да вот говорим, что есть упрямые отцы и упрямые дочки, - сказал Наджаф. - Но мы с них упрямство-то собьем.

Рустам ничего не понял, но, вспомнив вчерашний разговор, на всякий случай сказал:

- Ты бы помалкивал, парень.

Как гончая собака, заслышавшая свист хозяина, Салман встрепенулся и бросился на поддержку председателя:

- Сам у Гызетар под башмаком - пикнуть не смеет, а тоже с упрямым отцом хочет сладить.

- Что поделаешь. - Наджаф добродушно смеялся. - Свеча тоже бессильна озарить светом подсвечник.

- Теперь электрические лампочки освещают всю комнату, даже всю улицу, - заметил Салман и, первым придя в восторг от собственной остроты, захохотал.

- Мы еще до электрического света не дожили. Председатель говорит, что денег у колхоза нет... - сказал Наджаф уже серьезным тоном.

Но тут громко загудел грузовик - шоферу надоело ждать. Председатель, сказав; "Пора, в путь!", - сел в свою "победу", молодежь с криком атаковала грузовик.

Подпрыгивая на ухабах, расплескивая жидкую грязь, автофургон выехал на большак, а тем временем "победа" проскочила деревенскую улицу и унеслась далеко-далеко в степь.

Рустам, сидя за рулем, размышлял о том, что обогнать по всем статьям Кара Керемоглу - дело нехитрое, надо только скорее подобрать сноровистого, расторопного заместителя. А кого? Вспомнив орлиный взгляд Ширзада, сильную статную фигуру его, Рустам подумал: "Горы своротит и не пожалуется, что устал..."

Может, нечего и раздумывать - остановиться на Ширзаде? Опасно. Парень чересчур самостоятельный, за ним идет молодежь, на такого не прикрикнешь. А тянуть дальше нельзя, из района-то поторапливают. Рустам советовался с коммунистами, со стариками, с бригадирами, с районными работниками. У каждого - свой кандидат. Сейчас в уме у Рустама целый список: "Ширзад, Салман, Наджаф, даже тетушка Телли сюда затесалась".

Когда предложили Наджафа, Рустам ощетинился: "Демагог! И слышать не хочу". Он еще не отказался от мысли, что анонимное письмо - дело рук Наджафа.

По той же причине Рустам решительно забраковал тетушку Телли: "Мужчина-демагог - сущий дьявол, а женщина-демагог - целый ад. Не приведи бог встретиться с нею ночью, - от страха помрешь!"

Конечно, лучше всего Рустаму было бы работать с Салманом. Деловые качества его известны, а какой сговорчивый, скромный, послушный! Что ни прикажи - вытянется: "Слушаюсь!" - и уж в доску расшибется, а выполнит в срок. Но в райкоме партии кандидатура Салмана не встретила поддержки.