Слияние вод

- Дайте мне лошадь, сама поеду.

- Товарищ инженер, не волнуйтесь, самое большее через час врач прибудет, - раздался позади них спокойный, как всегда, голос Гошатхана.

Рустам обернулся.

- А ты зачем сюда приехал?

- Ну, уж это мое дело, - невозмутимо ответил Го шатхан.

Он подошел к спящему шоферу и разбудил его.

- Быстренько, милый мой, быстро... Езжайте домой и привезите сюда мою жену. Да скажите: тут тяжелобольная, пусть захватит лекарства, - сказал он. - Детишек чтобы к соседке отвела; может, здесь и заночуем...

- Не впервой, - ответил шофер, зевнул и побежал к стоявшему в камышах "газику".

Жена Гошатхана работала врачом в районной больнице, и такие экстренные поручения были хорошо знакомы шоферу.

Не обращая внимания на Гошатхана, Рустам пошел к загону. Там было грязно. Это не понравилось председателю, но он промолчал, только бросил гневный взгляд на Керема. Перешагнув через камышовую изгородь, Рустам взял на руки курчавого золотисто-желтого ягненка, ласково погладил, и лицо у председателя снова стало добрым, сразу видно: любит человек животных. Он шуганул трех крохотных баранчиков, лежавших у входа в загон, - двое резво умчались, а третий, как ни старался, не смог подняться. Рустам нагнулся, помял ему ноги, живот, заглянул в загноившиеся глаза.

- Заболел?

- Да нет, мать его не подпускает, молока не дает, - ответил Керем.

- Значит, надо ноги связывать! Не знаешь, что ли? Был зоотехник? отрывисто допрашивал председатель. - Ведь баранчик дня через два сгорит! Смотри, за падеж головой ответишь...

Майя была удивлена. Ну как понять этого человека? Только что проявил полное равнодушие к больной женщине, а теперь расстроился из-за слабого ягненка. Ища сочувствия, она посмотрела на Гошатхана, но тот давным-давно знал характер Рустама, ничему не удивлялся и невозмутимо прохаживался около загона.

- Грязь какая! - распекал Керема председатель, - Тысячу раз твердил: нельзя ягнят держать в грязи!

- Завтра переведем в новый загон.

- "Завтра, завтра..." - передразнил Рустам-киши. - Только о своем брюхе беспокоитесь! А сегодня, значит, ягнята должны ходить по колена в навозной жиже. Где тут получить по сто тридцать ягнят от сотни овец, восьмидесяти не сохраним! - Спохватившись, что этот откровенный разговор идет при Гошатхане, он напустился и на него: - А ты лучше бы в глаза говорил, что думаешь, а не распускал бабьи сплетни!

- Э, Рустам-киши, в глаза, за глаза - какая раз ница! Одно и то же говорю. А ты не кипятись! - небрежно ответил Гошатхан. - Не огонь ведь, не спалишь...

- Ну, хорошо, - медленно сказал Рустам. - С тобой будет особый разговор.

- Поговоришь - спасибо, промолчишь - все равно отвечать придется. А угрожать не надо.

- Понимаю, что на таких, как вы, угрозы не действуют! Чего дождя остерегаться тому, кто давно промок! И этот вот тоже, - он ткнул пальцем в Керема, - достойный сынок тетушки Телли, совесть потерял! Овцы у него, видишь, дохнут каждую неделю... Набаловался, видно, шашлыки жрать из колхозных баранов.

Керем, словно ужаленный, рванулся вперед, и Майя подумала, что он кинется на председателя и завяжется драка. Но чабан сдержался, сказал сквозь зубы:

- Велика твоя власть, товарищ председатель, но оскорблять честных людей и тебе не разрешается...

Комиссию присылай. Подтвердится клевета - накажи, не подтвердится пеняй на себя! Тогда уж будь здоров!

- Проверим, проверим. А сейчас одно запомни: даже с помощью Гошатхана тебе не пошатнуть мой авторитет в народе.

- Сам ты потерял свой авторитет, - спокойно возразил Гошатхан. - Ослеп на оба глаза, оглох на оба уха, никого, кроме себя, не уважаешь, не ценишь. Ну, какой бы уксус ни был, но и тот выдыхается!

- У тебя язык-то длиннее лисьего хвоста, - огрызнулся Рустам и крикнул: - Подайте коня Майе!

Майя обрадовалась. Ей было и стыдно и скучно наблюдать перебранку свекра с окружающими. Если бы не Рустам, она непременно осталась бы ухаживать за больной, сделала бы все, что в ее силах... Поцеловав Гарагез, она сдернула с головы шелковую косынку, накинула на кудри девочки. Прощаясь с Керемом, Майя сказала, что обязательно приедет проведать его жену. Ей очень хотелось пожать руку Гошатхану, но она не решилась и только с улыбкой кивнула ему.

Рустам-киши с седла наблюдал с мрачной усмешкой за этим прощанием.

- Чем сплетни-то собирать по зернышку, лучше чабанам газетку бы прочитал! - крикнул он Гошатхану и, обращаясь к Керему, сказал: - Прикажи подать невестке смирную лошадь.

Салман помог Майе влезть на коня, при Рустаме-киши он особенно осторожно прикасался к ней, как к кувшину с драгоценным вином, - только бы не разбить... Но едва он отпустил поводья, "смирная" лошадь так и шарахнулась в глубокую лужу, обдала его жидкой грязью и, закусив удила, начала плясать на месте.

У Майи лицо стало белее бумаги.

- Что стоишь, как баран? - рассердился Рустам на Салмана. - Держи удила!

Салман только и ждал этого: схватил поводья лошади, успокоил ее и, вскочив на своего жеребца, тронул стремена.

6

Рустам всегда думал с досадой о женитьбе сына.