Слияние звезд

Элен промолчала. Она слишком тревожилась из-за всего. Новые способности, только что обретенная мать. Она уже ничего не понимала… Оскорбила ли ее Дафна или похвалила? Девушка подошла к туалетному столику и уставилась в зеркало. Цестус мог дать ей внешность любой женщины в мире, но у Элен была лишь пара часов для тренировки. Мать обещала в будущем научить ее, как превращаться в человека любого возраста, расы и пола. Правда, в данный момент ей требуется самая простая маска. Главное для Элен — помнить о поддержании иллюзии.

— Кстати, совсем не обязательно, чтобы амулет был сердечком, — произнесла Дафна, стоя за спиной Элен.

— Верно. Я в конце концов сама разобралась, — ответила Элен чужим голосом.

Ожерелье было истинным поясом Афродиты, делавшим девушку неуязвимой для оружия. Подвеска от Дафны тоже являлась украшением богини любви. Талисман не останавливал нож или пулю, зато обладал, пожалуй, даже более пугающей властью. Чарам Дафны не мог противиться тот, кого она решала соблазнить.

— Я рада. Я всегда носила свою подвеску, предпочитая именно форму сердечка. Я верила, что у нас схожие вкусы, — слегка застенчиво вымолвила Дафна. — Наверное, ты считаешь, что я не вправе была тосковать по тебе. Но я очень скучала.

Дафна коснулась пальцами цепочки и хотела что-то добавить, но просто молча вышла в гостиную. Затем она принялась уже в десятый раз перебирать вещи их багажа. Элен хотела побежать следом и продолжить разговор. Ведь ожерелье словно связывало их обеих. Только оно напоминало о матери. Но одновременно с этим Элен жаждала сорвать украшение и швырнуть его в новую маску Дафны.

Элен еще точно не знала, как действует сила убеждения матери. Она исходила от цестуса, и, вероятно, Дафна была неотразима только в сексуальном смысле. Но Элен четко осознавала, что она слишком быстро согласилась оставить свой дом и всех, кого любила. Она готова последовать за женщиной, которую, в общем, и не знала. И Элен приняла это решение меньше чем за час. Девушка мысленно искала признаки того, что попала под чужую власть. В конце концов она пришла к заключению, что сделала выбор самостоятельно. Она же давно хотела убраться восвояси — для этого и промывания мозгов не потребуется.

Кроме того, после рассказа Дафны Элен питала к себе лишь отвращение. Да она сбежала бы отсюда, независимо от обстоятельств.

— Ты проголодалась? — спросила мать.

Элен отпрыгнула от окна при звуке ее голоса и с виноватым видом отпустила край шторы.

— Нет, — прошептала она.

— Но тебе следует поесть. И надо проверить, насколько ты овладела своим даром, прежде чем мы отправимся на паром, — нахмурилась Дафна. — Мы обязательно позавтракаем, а потом пересечем эту чертову Атлантику.

Элен попыталась возразить. Она же так мало практиковалась! Женщина пожала плечами и заявила, что суша является прекрасной площадкой для экспериментов. Похоже, страх Элен перед океаном был наследственным. Мать тоже ненавидела эту стихию. Значит, они обе не имеют власти над водой. Элен предположила, что ее матери также сложно себя контролировать.

И Дафна потащила Элен на улицу, пообещав, что последняя прогулка по Нантакету будет «забавной».

Ночной шторм превратил опавшие осенние листья в красновато-коричневую массу, облепившую камни мостовой и забившую стоки. Дождь понемногу ослабевал, но пока еще не прояснилось, и вода быстро бежала неуправляемыми потоками. Тут и там валялись сломанные ветки — точь-в-точь как рассыпавшиеся огромные зубочистки. Изуродованные деревья светились белой плотью. Элен ощутила запах древесного сока, как будто они истекали кровью, проиграв битву с ветром. В ее голове невольно возник образ погибших деревянных солдат и их гигантских лошадей.

— Все закрыто, — соврала Элен, пытаясь отвертеться от завтрака.

— Я ведь раньше жила здесь, не забывай, — мать уверенно прошествовала мимо закрытых ставнями окон магазинчиков. В этом месте торговали разными безделушками и произведениями искусства. Затем они направились к перекрестку, где как раз находилось небольшое кафе, прекрасно известное Элен. — Кстати, ничто так не радует китобоев, как по-настоящему хороший шторм, — с удовольствием закончила она.

Она была права. Жители Нантакета гордились тем, что способны пережить природные катаклизмы. Это было особым проявлением мужества и укрепляло между ними связь. Они могли вместе посмеяться над завывающим ветром и снежным бураном, глядя на паникующих домашних животных и испуганных туристов. А потом принимались восстанавливать разрушенные садовые украшения.