Слияния и поглощения

– С французскими договорами?

– Да.

– Или о встрече с итальянской делегацией?

– И это тоже.

– Или, может быть, вы спрашивали о договорах с албанцами?

Марлен-Рубен почувствовал подвох:

– А у нас с ними есть договора?

– Нет. Только письмо о намерениях. Форма пятнадцать и форма шестнадцать. По восьмому пункту первого приложения была дискуссия.

– Потом предоставишь отчёт.

Марлен-Рубен наконец соизволил пожать протянутую руку.

Взъерошенный обнял ладонь босса:

– Меня зовут Дог.

– В смысле, собака, что ли?

– Нет, босс, собака это собака. А я – Дог. Дог Итдогов.

– Ладно, Дог, выполняй приказы.

– Бегу, бегу. Кстати, вот в этой коробке отличные ботинки. Советую, босс. Получше, чем те, что на вас.

«Дог – наглец! Начал бой за лидерство в стае. Но и его я сокрушу на своём пути к господству в корпоративной иерархии» – подумал Марлен-Рубен.

Отодвинул в сторону рекомендованную Догом коробку:

– Это не надо.

Коробка исчезла, будто растворилась в воздухе. Только лёгкий вихрь коснулся лица шефа – настолько расторопно Соник выполнила указание.

Трёхметровый парень ушёл, унося остатки упаковки и коробку ненужных ботинок.

Марлен-Рубен прошёл взад-вперёд вдоль разложенных костюмов. Он растерялся: как правильно собрать воедино разрозненные предметы гардероба?

Ботинки хоть и разных брендов, но походили друг на друга, как упаковки жвачек.

Все шесть пиджаков примерно одинаково тёмные. Один отдавал синевой, другой серебрился, третий коричневел. Остальные тоже неуловимо отсвечивали какими-то цветами, не имевшими слов для описания. Разве что – «иридисцентный», но Марлен-Рубен такого слова не знал.

Подлость в том, что предметы гардероба нельзя просто так сочетать друг с другом. Марлен-Рубен чувствовал это. Есть только одна верная комбинация. И от того, как скоро он её подберёт, зависит успех первого рабочего дня.

Соник неподвижно стояла у столика с утюгом наизготовку. Ждала выбор. За полуприкрытой дверью толпились сотрудники и тоже ждали первый выход нового начальника. Хотя и были предупреждены, что никакого нового директора нет, что Марлен-Рубен – тот же самый, что и прошлый.

Пауза затянулась.

Марлен-Рубен потрогал рукав одного пиджака. Прочитал этикетку на вороте рубашки – Ralph Lauren Black Label. Заглянул внутрь лакированного чёрного ботинка. Прочитал: Martin Dingman. Поскрёб пряжку ремня в брюках Gucci. Перешёл к галстукам.

Стало совсем не по себе. Если однотипные брюки и рубашки можно методом тыка склеить в единый ансамбль, то подобрать правильную полоску ткани на шею казалось непосильной задачей. Хорошо, что узлы уже сплетены. Чувствовалась проворная рука Соника.

– Вам помочь? – тут же откликнулась она.

– Я разберусь, а ты иди.

– Кофе сделать?

– Да, да, сделай кофе.

– Как всегда, с водкой?

– То есть, что значит, как всегда?

– Вы перестали пить кофе с водкой?

– Да. То есть – нет. Я не начинал.

Лёгкий ветерок – Соник исчезла. Марлен-Рубен прошёлся вдоль гардероба.

«Что если, вот этот синий пиджак? Ну, условно синий, потому что он не то что бы синий, а чёрный, и только на свету слегка отдавал синевой. Да и то, скорее всего, отблески от занавесок. Кстати, какая пошлость: в современном офисе вешать ткань на окна. Нужно будет…»

Марлен-Рубен осадил себя. Рано загадывать на будущее, сейчас главная цель – подобрать верную комбинацию одежды, открывающую путь к настоящему правлению.

– Или, быть может, вот эти ботинки «Эдвард Грин», и вот эту рубашку фирмы «Хрен Прочтёшь», и вот этот галстук…

На галстуке наступил ступор. Снова всё не то.

Глава 11. Марлен-Рубенович порождает шлейф лидерства

Из транса отчаяния его вывел голос Соника по громкой связи:

– Марлен-Рубен, Дог из Форин Бранч Офиса, соединить?

– Я занят.

Через полминуты вызов повторился:

– Извините, что настаиваю, но, Дог очень просит. Говорит, что важно.

– Я сказал – нет!

Вложил в этот окрик всё своё отчаяние.

Голос Соника мгновенно затух. Марлен-Рубен присел на краешек дивана и развязал шнурки своих ботинок. Решил обуть коричневые. Понравилось, как прошита кожа толстыми нитками.

Свои носки стыдливо скомкал и спрятал в урну на самое дно. Сверху придавил старыми ботинками. По крайней мере, он помнил правило, что носки должны быть в тон ботинкам. Стоп. Или темнее? Марлен-Рубен, как сапёр, сомневался в каждом своём шаге.

Снова голос по громкой связи:

– Марлен-Рубенович, знаете, Дог Итдогов говорит, что это важно, но не по делам компании, а личное.

– Одеться не дают спокойно, – отозвался Марлен-Рубен, но при этом подумал, что неплохо бы оттянуть время. – Соединяй.

Голос Дог Итдогова звучал приглушённо, будто тот боялся, что услышат посторонние. На фоне звучала иностранная речь, похожая на итальянский язык, и шум двигателя.

– Слушай, Марлен-Рубен, не стоит со мной ссориться. Я твой друг. Единственный твой друг во всём офисном здании. Поэтому не перебивай, а делай, как я скажу.

– Слышь, ты, друг! Ты как с начальником разговариваешь? Это нарушение корпоративной этики.