Слёзы Лимба: Книга вторая (СИ)

Она никогда прежде не видела такой невообразимой смеси эмоций в глазах человека. Возможно, некоторые, с кем ей приходилось общаться и пересекаться, изображали во взгляде две или в редких случаях три эмоции, но чтобы их было больше — нет, такого прежде она не встречала. И этому человеку не нужно было щурить глаза, бегать ими, как-то расширять зрачки и играть бровями. Ему достаточно просто глазеть остекленевшим взглядом, чтобы сказать столько, что это не уместится ни в одном письме. В основном, этот мужчина испытывал отрицательные эмоции, их, как она поняла, было большинство. И каждая из них неведома Елизавете. Они не похожи ни на злость, ни на грусть, ни на разочарование в чем-либо. Глаза говорили что-то другое, и это что-то напоминало страх (но слишком отдаленно), может быть, предупреждение. Последнее больше походило на правду.

Тело незнакомца покрывали следы от ожогов, их было не так много, в некоторых местах прослеживалось заживление, хотя и не очень значительное. Там, где кожа стала чище и белее, остались бугры и неровности, которые в темноте выделялись сильнее, чем следовало бы. Особенно пострадало лицо, точнее, лишь его половина. Вторая часть лица оказалась достаточно привлекательной и не вызывала отторжения. Волосы мужчины, возможно, стали реже, но из-за максимально короткой стрижки трудно было понять наверняка.

Незнакомца не волновал холод, он будто его не чувствовал вовсе. Обычная белая рубаха, которая была ему велика и висела мешком на худощавом сутулом теле, клетчатые штаны длиннее ног, и их концы благополучно подметали усыпанную снегом землю. Но владелец этой одежды будто был рад своему внешнему виду, это подтверждалось движением рук, которые так бережно прикасались к ткани, что можно было подумать, что у него с этими предметами гардероба роман. Елизавета предположила, что ему все это кто-то подарил. Скорее всего дама сердца. Или кто-либо из семьи, кого уже наверняка нет на этом свете. Без знания жизни этого молодого человека определить точно сложно.

Он стоял прямо перед автомобилем, столкнувшимся с упавшим деревом, которое давно стало частью снежного покрова и полностью утонуло в белом океане. Яркие фары освещали его высокий силуэт, но большая часть свечения уходила в оледеневший ствол, из-за чего нижняя часть этого человека по-прежнему располагалась в тени. Судя по обстановке, на улице стояла глубокая ночь. Метель давно завершилась, а небо заполонили, словно рой голодных комаров, звезды. Луны не видать, но и без нее пейзажи выглядели достаточно яркими, так что заблудиться здесь уже не будет обязательным событием. Из-под капота поднимался сероватый с нотками рыжеватости дым, а где-то в глубине транспортного средства что-то трещало, как поленья в камине частного дома.

Лиза приложила руку ко лбу и нащупала рассеченную бровь под левым глазом (рана не слишком серьезная, но на этом месте в скором времени вылупится далеко не маленький синяк). К счастью, ремень безопасности удержал ее и Виктора на месте и не позволил им обзавестись более серьезными травмами. Женщина вытерла потекшую по лицу кровь рукавом и снова посмотрела вперед, чтобы увидеть странного мужчину, что все это время наблюдал за ней. Но тот, будто по волшебству, исчез, не оставив после себя даже дорожки из следов. Елизавета попыталась убедить себя, что данный человек всего лишь галлюцинация, вызванная сильным ударом головы о приборную панель. Но мужчина казался таким настоящим, что поверить в его нереальность было той еще задачей.

Рисуя в голове его образ, она все сильнее и сильнее начинала понимать, что знает это лицо, знает так хорошо, что теперь вряд ли сможет забыть. Этот человек был практически идентичен Виктору за исключением незначительных внешних признаков. Неужели это и вправду лишь плод ее воображения? Ведь подобного быть не должно.

Женщина ощутила жжение внизу живота, что-то закипало в желудке и поднималось наверх по пищеводу. Последствия аварийного торможения стали приходить постепенно, неторопливо, и Лиза уже готовилась к худшим последствиям. Она резким движением руки открыла дверь и выпала наружу, как птенец из гнезда, рухнула в снег и встала на четвереньки. Ей было невмоготу сдерживать содержимое желудка, и весь завтрак выбрался наружу, водопадом приземлившись на чистый снег. Когда тошнота слегка отступила, Лиза поняла, что просидела на морозном воздухе слишком долго и замерзла практически насмерть. Оставаться в машине опасно. Неизвестно, насколько сильно поврежден автомобиль. Вздымавшийся из-под капота дым лишь усиливал неприятные мысли. К тому же внутри салона было ничуть не теплее, чем здесь, снаружи.