Слёзы Лимба (СИ)

— Да… Впервые в своей жизни. Я дотошно была уверена в своей правоте, боролась за нее до последнего издыхания. А сейчас не верю себе, не верю во все то, что так долго пыталась доказать.

— Рано или поздно это случается со всеми. Помнишь, как ты спасла меня, в тот самый день? Ты бросилась за мной, не побоялась холодной воды, огромных волн. Ты могла погибнуть, но рискнула жизнью ради меня. И тогда в тебе не было сомнений. Ты четко знала на что идешь, понимала, что поступить по-другому не получится, иначе рискуешь все потерять.

— Я на самом деле очень боюсь воды. Часто стесняюсь в этом признаться. Каждый раз мне кажется, что она вот-вот задушит меня, поглотит и утянет на дно. И это странное чувство возникло не из-за того случая у Скалы Самоубийц, намного раньше.

— Что произошло?

— Помнишь я тебе рассказывала о девочке, которая погибла из-за падения автобуса с моста?

— Да, — с непониманием посмотрел на нее Себастьян и подошел к девушке поближе.

— Я тебе немного соврала, изменила историю, не сказав самого главного, — Татьяна неожиданно села на корточки рядом с надгробием и осторожно провела ладонью по надписи. — Та девочка… Это была я…

— Что? — удивленно взглянул на нее тот. — Ведь она…

— Да, я сказала, что девочка умерла. Возможно, так оно и было… — как-то вяло улыбнулась девушка и вздохнула, будто не хотела продолжать свой рассказ дальше. Но пытливый взгляд Себастьяна заставил Татьяну вновь заговорить. — Эти воспоминания долгое время возвращались ко мне отрывками. Мне тогда было четырнадцать… Но поняла, что те события произошли со мной на самом деле только спустя десять лет. Мне сказали, что у меня была амнезия, приведшая к потери существенной части воспоминаний. Я забыла многие моменты из детства. Эта девочка, похожая на куклу, возвращалась ко мне каждую ночь. Я вновь и вновь видела ее обмороженное израненное лицо, чувствовала вместе с ней боль, страх… И все это наблюдалось со стороны, я стояла где-то рядом, но не была той девочкой, не ощущала себя ею.

— Клиническая смерть? — прошептал Себастьян.

— Мне сказали, что я целые две недели не приходила в сознание. Возможно, моя душа на самом деле отделилась от тела, но не смогла улететь, так как была крепкими цепями привязана к телу этой кудрявой девочки. Я вернулась. Но все забыла. Все…

— Твои родители рассказали тебе об этом?

— Да. Я поведала им о своем сне, описывала его в мельчайших подробностях. И они сознались… — Татьяна тяжело сглотнула и посмотрела на небо, на короткое время замолчав. — Меня удочерили… Мои родители погибли, пытаясь спасти меня. Я не помню их лиц, даже голоса. Знаю о их существовании только со слов своих новых опекунов, к сожалению, тоже почивших. Когда мне все стало известно, я не знала, как мне жить. Возможно, после этого во мне начинала просыпаться обида на приютивших меня людей. Они контролировали каждый мой шаг, пытались сделать частью высшего общества. А мне все это было чуждо. Кровь была иной. Не светской.

— Они спасли тебя, подарили новую жизнь. Ты должна быть благодарна им за все. За каждый день, что ты прожила с ними. Ведь они желали тебе только счастья. Возможно, им не удавалось что-то сделать, где-то им удосужилось ошибиться, но их любовь от этого не стала меньше. Ведь эти люди не просто так впустили тебя в свою семью.

— Я знаю. Сейчас у меня только теплые воспоминания о них. Обида исчезла…

Себастьян приблизился к Татьяне еще немного и, пересилив свою неуверенность, нежно провел шершавой рукой по щеке девушки, убрав с ее лица прядь волос. Мужчина впервые смог так близко рассмотреть ее большие выразительные глаза темно-синего цвета с длинными ресницами, слегка подкрашенными тушью. Он мечтал смотреть на них целую вечность, окунуться в их поразительную красоту и больше никогда не выныривать. Девушка смущенно отвела взгляд и посмотрела на подсвеченное тусклыми свечами надгробие, будто желала запомнить каждую деталь могилы Эрвана перед уходом.

— Татьяна, знаю, что это не то место, чтобы говорить такие вещи, — нарушил воцарившуюся между ними тишину Себастьян и снова коснулся рукой ее щеки, уже более уверенно и настойчивее. — Я хочу, чтобы ты была счастлива. По-настоящему. Давай все бросим, все наши дела, оборвем все связи с нынешней жизнью и начнем все заново. Уедем. Куда-нибудь, где нас никто не найдет, — мужчина нежно и с долей страсти сжал ее руки в своих и пронзил девушку добрым полным нежности взглядом.

— Это глупо, Себастьян, — улыбнулась Татьяна и смущенно опустила голову вниз. — Такое провернуть невозможно.

— Но ты ведь хочешь этого. Я знаю.

— Мое прошлое привязало меня к этому месту железными цепями. Я не смогу, — отрицательно замотала головой она и высвободила свои руки, после чего немного отошла в сторону.

— Татьяна, я люблю тебя. И хочу, чтобы ты стала моей, обрела со мной истинное счастье. Здесь мы обречены. Необходимо все забыть. Раз и навсегда.

— Прости меня, — грустно улыбнулась Татьяна и положила свою холодную ладонь ему на плечо. — Мне нужно возвращаться домой. Спасибо, что приехал… Спокойной ночи.