Слёзы Лимба (СИ)

— Боишься видеть его в таком состоянии? Да уж, жалко парня. Такой красивый был. Я даже думала с ним переспать, когда только поступила на службу и познакомилась с ним. Боже, какой же он был милый, какой воспитанный.

— Я была безумно рада, что он пришел в себя и смог со мной поговорить. Он меня успокоил и заверил, что я ни в чем не виновата. В тот момент я действительно верила, что из-за меня Джордж вынужден безвылазно лежать в больничной койке. А ведь мы так и не узнали, кто это сделал с ним. Себастьян сказал, что Джордж ничего не помнит, что у него после случившегося сильные провалы в памяти. Но мне кажется, я уже догадываюсь, кто это…

— Думаешь, тот же урод, который подбросил тебе хомячка сегодня ночью?

— Возможно, это один и тот же человек. Но я не уверена точно. У преступника странный мотив.

— Мне кажется, ты боишься видеть Джорджа в таком состоянии, так как мысленно представляешь себя на его месте. Тебя мучает страх, что этот монстр, искалечивший твоего коллегу, доберется и до тебя и так же лишит нормальной жизни. Поэтому и пыталась уйти в подполье. Чтобы лишить себя риска.

— Когда я увидела на себе побои, возникшие из ниоткуда, меня одолел ужас. Я по-настоящему стала бояться за себя. Еще ни одно расследование так не притупляло мою храбрость. Возможно, я еще опасалась действовать одна, без чьей-либо поддержки. Ты исчезла, Себастьян был где-то за стеной, Джорджа вообще приковали к кровати.

— Да, быть одной действительно жутко. Особенно гоняться за убийцей в одиночку, зная, что он в любой момент может напасть со спины. И ведь никто не протянет руку помощи.

— Но сейчас все изменилось. Мне намного спокойнее. Рядом со мной близкие люди, и это безумно радует.

— Вовремя же я вернулась на работу. А ведь так хотелось погулять еще полгодика, у меня была такая возможность.

— Почему же не воспользовалась ею?

— Я не из тех, кто может долго сидеть без дела. Мои руки соскучились по пистолету, я снова хотела гонять всяких отморозков. Многие из обычных людей сочтут меня сумасшедшей, но зато я обеспечиваю им спокойный сон. А сидеть дома и целыми днями смотреть телевизор, слушая бредни брата… Можно сойти с ума.

— Твой брат так и не съехал из твоей квартиры?

— Нет. Человеку уже тридцать, а он так и не нашел работу. Получает пособие по безработице, у него же проблемы с ногой после войны. Хотя многие с таким же недугом потеют за станком на заводе. А он как был лентяем, таким и остался. Даже повоевать нормально не смог. Его списали через три месяца. Стыдно, что у меня такой братишка. А ведь странно, отец был совершенно другим, да и дед мой. В кого мой брат уродился?

Татьяна ухмыльнулась и вставила ключ в замочную скважину, после чего осторожно открыла дверь, чтобы не наделать лишнего шуму.

Когда они вошли внутрь, то услышали тихий мелодичный джаз, вылетавший из радиоприемника. Женщины сняли с себя мокрое от снега пальто и прошли в гостиную. Татьяна не сразу увидела мужа, но после того, как мужчина попал в поле зрения, она ахнула. Петр сидел у входа в спальню на полу, прижавшись спиной к стене, и сжимал в руке пропитанную кровью тряпку, а рядом с ним стояло наполненное до краев ведро с красной жидкостью, которая, скорее всего, когда-то была обыкновенной водой.

— Татьяна, как же ты могла оставить Петра наедине со всем этим? — покачала головой Сьюзен и склонилась над Петром, слегка ударив его рукой по щеке, чтобы привести того в чувства. — Эй, ты в порядке?

Мужчина вздрогнул и открыл красные, опухшие от долгой ночи глаза, с удивлением и легким страхом глазея на женщин.

— Сьюзен? Татьяна? Где вы были?

— Дышали свежим воздухом. Смотрю, тебе пришлось в одиночку отмывать кровь со стен. Бедный, — Сьюзен потрепала мужа Татьяны по голове и забрала из его руки окровавленную тряпку и бросила ту в грязную воду в ведре. — Татьяна, ты меня, конечно, удивила, — с недовольством посмотрела темнокожая женщина на подругу и встала с колен. — Я бы не оставила любимого человека в забрызганной кровью квартире.

— Ничего страшного. Она была не в том состоянии, чтобы тут все отмывать от собачьей крови, — улыбнулся Петр и осторожно, чтобы снова не оказаться на полу, поднялся на онемевшие ноги и осмотрел место, где он только что сидел. — Вроде все отмыл. Ничего не осталось.

— Золотой ты человек. Я уж думала, что придется наслаждаться лужицами крови в этот дивный вечер, — Сьюзен похлопала Петра по плечу и направилась на кухню, которая, фактически, находилась в этой же комнате, так отделялась от гостиной маленькой перегородкой из красного дерева. — Хозяйка, — обратилась она к Татьяне, которая стыдливо смотрела на наполненное размешанной с кровью водой ведро, стоявшее у входа в спальню. — Показывай, где у вас тут продукты. Кормить молодоженов надо, а то они такие бледные, что смотреть больно.

— Все в холодильнике, — ответила ей Татьяна и, слегка помедлив, взяла ведро с водой и направилась с ним в ванную, чтобы спустись все его содержимое в унитаз. — Мука на нижней полке слева.

— Все, нашла. Петр, а ты иди, поспи, мы тебя разбудим, когда все будет готово.