Слёзы мира и еврейская духовность (философская месса)

Итак, откровенный и ярый антисемитизм, внедряемый в украинский национальный уклад и национальное сознание воинственным запорожским казачеством – передовым отрядом украинского национализма, – не мог не стать сердцевиной украинской духовности, а отсюда и творческим потенциалом украинской интеллигенции, – это суть важное в аспекте ведущихся на сих страницах размышлениях. Последние должны выяснить ту духовную стихию, с которой соприкасалась нарождаемая усилиями Л. Пинскера, М. -Л. Лилиенблюма, П. Смоленскина еврейская национальная догма и сущность, которой она необходимо должна учитывать в своем внутреннем сотворении. Украинский духовный комплекс, сформированный ведущими творцами украинской эстетической культуры (Т. Г. Шевченко, М. П. Драгоманов, Н. И. Костомаров, П. Кулик, В. Антонович, Марко Вовчок (М. А. Вилинская-Маркович), И. Нечуй-Левицкий и другие), был антисемитичен по определению. Красноречивым доказательством служит творчество великого национального поэта Т. Г. Шевченко, почитаемого не только идеологом, но и первой святыней украинской культуры. Украинскую эстетическую доктрину Шевченко насаждал на поэтическом прославлении гетмана Гонты, который в реальной жизни вырезал (не убил!) двадцать тысяч евреев в городе Умани, на романтизации образа героя поэмы «Гайдамаки» Галайды, который в бешенном запале кричал: «Дайте ляха, дайте жида, мало менi, мало!», на воспевании того, как гайдамаки точат кровь «жидовочек» в воду. (В исторической хронике Феликса Канделя сказано: "В память о резне в Умани была установлена особая молитва, которую читали ежегодно в уманских синагогах в пятый день месяца таммуз: в тот день гайдамаки напали на Умань. В память тех страшных событий были составлены многие «кинот» – плачи, и в одном из них под названием «Плач на бедствия украинские» описывались несчастья того периода:

Отче небесный! Как мог Ты взирать,

Чтобы евреи украинские претерпели такие бедствия?

Да предстанут пред Тобой злодеяния гайдамаков,

Владыка мира!

Помоги всем, кто за нас заступился, – аминь!" (2002, с. 183).

Таким образом, художественные идеалы национальной эстетики, утверждаемые Т. Г. Шевченко, у еврейского люда и в еврейском сознании воплощаются в стоны, плачи и проклятья. Не Чернышевский, а Шевченко первый в России во весь поэтический голос призвал народ к топору: «й добре вигострить сокiру, тай загодиться вже будить» (дословный перевод: хорошо заточите топор, и начинайте тогда будить (народ).

Наряду с вызывающим антисемитизмом отличительной чертой украинской национальной доктрины служит сильная антирусская тенденция. Если в первой половине XIX столетия Н. И. Костомаров писал: «на дне души каждого мыслящего и немыслящего украинца спят Выготский, Дорошенко и Мазепа» (пояснение: гетман Иван Выготский боролся против Москвы, опираясь на помощь Польши, гетман Петр Дорошенко выступал против Москвы в союзе с Турцией, а гетман Иван Мазепа – при поддержке Швеции), то в 90-х годах XX века на демонстрации националистической партии «Рух» во Львове я видел лозунг: «Втопимо москалiв у жидiвський кровi» (дословный перевод: утопим русских в еврейской крови). "Антимоскальский " кураж украинского национализма вовсе не случайно соседствует в одной доктрине с антисемитизмом, – видимо, в русской и еврейской духовностях украинский национализм прозревает спородненные акции. Не обошлось здесь без парадоксальных оборотов: с русской стороны в этой роли выступил великий русский писатель Н. В. Гоголь, – уроженец Украины, он пополнял русскую эстетическую скарбницу чарующими мотивами своей родины, но по части антисемитизма всецело находился в поле предикации украинской национальной доктрины, опоэтизировав в романе «Тарас Бульба» образ запорожского воителя; с украинской стороны феноменом была гениальная поэтесса Леся Украинка (Лариса Петровна Косач-Квитка), изящная словесность которой лишена указанных особенностей украинского постулата; особо примечательные философские звоны в поэзии Леси Украинки (поэмы «Осенняя сказка» и «Лесная песня»), где слышатся отзвуки замечательного философа Григория Сковороды, и оба эти имени, будучи уникальными и исключительными в общей духовной схеме, олицетворяют великое ожидание украинской культуры.