Слёзы мира и еврейская духовность (философская месса)

А в совокупности это означает одно: образование государства Израиль есть главная заслуга русского еврейства. Это суждение стало исторической истиной вне зависимости от последующей истории государства Израиль и великим уроком еврейского исторического прошлого, невзирая на существующие реалии израильского общества. Известный летописец русского еврейства Гершон Свет обосновывает это суждение с фактической стороны: «Русское еврейство обогатило всемирное сионистское движение целой плеядой выдающихся политических и общественных деятелей, писателей, поэтов, мыслителей, которыми имели бы основание гордиться и народы, численно во много раз превосходящие еврейский народ. Приведем лишь небольшой список имен. Хаим Вейцман – первый президент Израиля; Ицхак Бен-Цви – второй президент Израиля; Мошэ Шарет – бывший премьер и министр иностранных дел; Давид Бен-Гурион – премьер Израиля. Ряд членов его кабинета: Леви Эшкол – министр финансов, Голда Меир – министр иностранных дел, Бар-Иегуда – министр внутренних дел, Мордехай Намир-Немировский – министр труда, Залман Аран-Аронович – министр просвещения, И. Барзилай – министр здравоохранения, Мордехай Бен-Тор – министр экономического развития страны, Мордехай Кармон – министр транспорта, Кадиш Луз – земледелия и Пинхас Сафир – министр торговли и промышленности. Все они вышли из среды еврейства Украины, Волыни, Подолии и русской Польши» (2002, с. 271). Для пущей выразительности историк перечислил громкие имена политиков, стоявших у колыбели еврейской государственности, но более показательно звучали бы имена деятелей израильской культуры, вышедших из лона русского еврейства, и их количество было бы много больше.

4. Евреи в русской революции и революция в сионизме

Тема «евреи и революция» не блещет ни свежестью, ни оригинальностью, а реалии русской истории поставили ее на острие еврейского вопроса с непреходящей и поныне актуальностью еще в период погромной эпидемии в России, да и многие серьезные аналитики ставят появление самой темы в причинную и хронологическую связь с антисемитским взрывом 80-х годов XIX века. Корифей политического террора Гирш (Григорий) Гершуни прямо заявил своим судьям: «Это ваши преследования загнали нас в революцию», а не менее значимый авторитет в еврейской исторической аналитике Г. Я. Аронсон высказал эту мысль в более сложном виде: "В этих условиях именно с 80-х годов произошел глубокий перелом в русском еврействе, который еще до сих пор недооценен полностью, но который сыграл в его истории исключительную роль. Как ни парадоксально это звучит, именно тогда, когда еврейству дано было с особой настойчивостью почувствовать, что оно является только покорным и беспомощным объектом истории, – с ним можно делать, что угодно, с ним считаться никто не собирается, – именно тогда, может быть, в первый раз за годы своих испытаний – русское еврейство ощутило себя, как субъект, как кузнец своей судьбы и своего счастья. Именно тогда в еврействе стал наблюдаться бурный рост его общественного и национального самосознания. Если раньше перед русско-еврейской интеллигенцией стояла дилемма: возвращение в гетто или ассимиляция, – то теперь эта дилемма потеряла свою власть над умами, и ее вытеснила Формула, которую будет правильно выразить словами: не гетто и не ассимиляция – а национальное самосознание" (2002, с. 216-217). В этом изречении достаточно объемно выражено наибольшее заблуждение еврейской аналитики: отождествление сионистских настроений («национальное самосознание») с революционными, при том, что склонение еврейских масс к сионизму, как уже высказывалось, происходит вне связи с антисемитизмом 80-х годов. Самое лаконичное определение этого заблуждения принадлежит 0. В. Будницкому: «Неполноправное положение евреев в царской России неизбежно толкало определенную часть еврейства в ряды революционеров» (1999, с. 18).

Многочисленные аналитические экзерциции по этой теме по преимуществу сводятся к коллекционированию эмпирических фактов в поддержку этой причины и путь евреев в русскую революцию приобрел некий специфический оттенок. Но у Солженицына другой взгляд на данную ситуацию и он говорит, что «… не только из-за стеснений евреи густо рвались в революцию» и аргументирует свое мнение, как кажется, достаточно убедительными доводами: «Да это же видим мы и по тому душевно-динамическому заряду, который вырос в молодом Богрове в его юности в богатейшей семье. Отец, богач – либерал, – давал полную свободу сыну-террористу. – И террористы братья Гоцы вышли из родов двух московских еврейских крезов Гоца и Высоцкого, чайного фабриканта, несметного миллионера, и деды не только не удерживали внуков, но жертвовали эсеровской партии сотни тысяч рублей».