Слёзы жирафа

Итак, мма Рамотсве сидела и пила вместе со своей секретаршей редбуш, который мма Макутси каждое утро заваривала для них обеих. Секретарша была ей в общем-то не нужна, но если относиться к бизнесу всерьез, в офисе непременно должен находиться кто-то, кто отвечал бы на телефонные звонки и принимал сообщения, когда мма Рамотсве там нет. Мма Макутси набрала девяносто семь процентов на экзаменах по секретарскому делу. Она была высококлассной машинисткой, и использовать ее в таком скромном бизнесе было, пожалуй, излишним расточительством. Но она была приятной собеседницей, женщиной доброжелательной и, самое главное, проницательной.

— Мы не имеем права рассказывать о наших делах, — особо подчеркнула мма Рамотсве, нанимая ее на работу, и мма Макутси торжественно кивнула. Мма Рамотсве не ожидала, что та проникнется идеей конфиденциальности, ибо люди в Ботсване любят поболтать о том о сем, и искренне удивилась, когда мма Макутси действительно ею прониклась. Вскоре выяснилось, что ее секретарша даже никому не говорит, где именно работает: в одном офисе «неподалеку от холма Кгале». Такая таинственность была совершенно лишней, но свидетельствовала о том, что секреты клиентов для нее святы.

Утренний чай с мма Макутси стал своего рода ободряющим ритуалом, но оказался полезен и с профессиональной точки зрения. Мма Макутси была невероятно наблюдательна и внимательно прислушивалась к любым обрывкам слухов, которые могли бы принести пользу делу. К слову сказать, именно от нее мма Рамотсве узнала, что один среднего ранга чиновник из Планового управления сделал предложение сестре владелицы фирмы «Срочная химчистка». Поначалу эти сведения казались чисто светскими, но когда владелец супермаркета нанял мма Рамотсве, чтобы выяснить, почему ему не дали лицензию на строительство химчистки рядом с его магазином, было полезно понимать, кому именно невыгодно наличие конкурирующей фирмы. Эта информация позволила мма Рамотсве не делать лишней работы. Ей оставалось только намекнуть тому чиновнику, будто многие в Габороне говорят, что он пользуется служебным положением в личных целях. Разумеется, когда ей об этом рассказывали, мма Рамотсве яростно спорила и уверяла, что никакой связи между «Срочной химчисткой» и трудностями владельца супермаркета с получением лицензии нет и быть не может. Она даже говорила, что сама мысль об этом возмутительна.

В тот понедельник мма Макутси не могла сообщить ничего важного. Она провела замечательный тихий уикенд с сестрой, работавшей в «Больнице принцессы Марины». Они купили ткань и начали шить платье для дочери сестры. В воскресенье сходили в церковь, где во время пения гимна одна женщина потеряла сознание. Сестра помогла привести ее в чувство, после чего они напоили бедняжку чаем в церковном приделе. Женщина была ужасно толстая, сказала мма Макутси, а в церкви было очень душно, но она быстро пришла в себя и выпила аж четыре чашки. Женщина приехала с севера, и во Франсистауне у нее двенадцать детей.

— Слишком много, — сказала мма Рамотсве. — В наши дни иметь двенадцать детей ни к чему. Правительство должно запретить людям рожать больше шести. Шестерых вполне достаточно. Ну, в крайнем случае семь или восемь, если ты в состоянии их прокормить.

Мма Макутси согласилась. У нее было четыре брата и две сестры, и она считала, что это помешало ее родителям уделить достаточное внимание образованию каждого ребенка.

— Чудо, что я получила девяносто семь процентов, — сказала мма Макутси.

— Если бы вас в семье было трое, вы получили бы больше ста, — предположила мма Рамотсве.

— Это невозможно, — возразила мма Макутси. — За всю историю Ботсванского колледжа делопроизводства никто не получал больше ста. Это совершенно невозможно.

В то утро никаких дел у них не было. Мма Макутси почистила свою печатную машинку и до блеска натерла стол, пока мма Рамотсве читала журнал и писала письмо двоюродной сестре в Лобаце. Время тянулось медленно, и к полудню мма Рамотсве уже собиралась закрыть агентство на ланч. Но в этот момент мма Макутси с грохотом задвинула ящик стола, вставила в машинку лист бумаги и энергично застучала по клавишам. Это был сигнал: появился клиент.

К агентству подъехала большая машина, покрытая слоем вездесущей летней пыли, и из нее вышла сидевшая сзади худенькая белокожая женщина в блузе и брюках цвета хаки. Она бросила быстрый взгляд на вывеску, сняла темные очки и постучала в приоткрытую дверь.

Мма Макутси пригласила ее в офис, где мма Рамотсве приветствовала клиентку, встав из-за стола.

— Извините, что приехала без предварительной договоренности, — начала женщина. — Я очень надеялась застать вас на месте.

— Договариваться заранее совершенно не обязательно, — успокоила ее мма Рамотсве и протянула руку. — Милости просим в любое время.