Слёзы

– Ну не знаю. Может и есть, только сейчас мы это не будем выяснять. Ну так что? Могу дать пижамные шорты и футболку.

– Давай шорты. Я свой топик оставлю.

Передав ей одежду и достав второй плед, я пошел в ванную. Мне надо было остыть и подумать. Эта девчонка меня нервирует и возбуждает.

Когда я вышел она уже лежала под пледом. Обойдя кровать, я лег и закинул руки за голову. Мои мысли проносились, пытаясь провести анализ как мы дошли до сегодняшней ситуации. С ней все пошло не так с того момента, когда Лисовец привел ее в наш класс. Мои бешено скачущие мысли были прерваны движением на противоположной стороне.

Я лежала на боку и изучала профиль Яна, который расположился на другой стороне кровати, закинув руки за голову. То, что я наблюдала мне определенно нравилось. Он был одет в домашние штаны и майку. На бицепсе виднелась тату.

– Знаешь, о чем я подумала? – мой язык заплетался, а мысли разбегались.

– Даже не догадываюсь. И о чем?

– Ты не правильный мажор. – произнеся это, я хихикнула. Алкоголь в действии. Мозг вообще отключился.

– Это как? – он повернул голову и посмотрел на меня.

– Ты возишься со мной.

– И что?

– Мои псевдо-друзья после гибели моего отца сразу же установили дистанцию. Тем самым показывая, что я уже не в их лиге. А ты кажется другой.

– А Алиса и Мина как же?

– Они тоже другие, – я легла на спину, – для них важно само понятие дружбы, а несколько это стоит. Зато я поняла, что такое настоящий друг. – я улыбнулась своим мыслям, – как говорят: «и в горе, и в радости…»

– Мне кажется последнее относится не к друзьям, – в его словах сквозила улыбка, – а к чему-то другому.

– Туда тоже можно. – я вздохнула и задала один из мучивших меня вопросов. – Ты не ответил почему ты другой?

– Что тебя интересует?

– Ты вроде из себя весь такой… не знаю… крутой… богатый… и все такое… но есть в тебе что-то не правильное.

– И что? – его голос был тихим.

– Не могу объяснить… но… мне кажется, что ты больше, чем хочешь казаться.

– С чего ты решила? – он лег на бок и стал внимательно меня разглядывать, как до этого делала я.

– Мой папа был оператором, и я благодаря ему тоже увлеклась съемками. Он учил меня подмечать разные мелочи в людях. Учил видеть их через объектив камеры и подмечать любое изменение настроения и мимики. – я тоже легла на бок и посмотрела в его глаза. – Вот и в тебе бывают такие перемены. Они незаметны для других, но для меня это заметно.

– Как это?

– Наблюдая за тобой, иногда я представляю, что делаю это с помощью камеры. И тогда становятся видны все мелочи.

– Ты уверена, что тебе шестнадцать? – в его голосе сквозило небольшое удивление.

– А мне еще нет шестнадцати.

– Это как?

– У меня день рождение в следующую субботу.

– Тебе через неделю будет шестнадцать? – сейчас он был удивлен по-настоящему. Я кивнула.

Он лег на спину и прикрыл глаза.

– Какие-то проблемы?

– Нет. – ответил он, не открывая глаз.

– Тогда что тебя так удивило?

– Просто я думал, что тебе уже шестнадцать.

– Ясно. – я решила закрыть тему с возрастом. – Так что с тобой не так?

– Почему со мной должно быть что-то не так. Просто мой отец очень строгий. Он – серб. В девяностых он видел, как погиб его брат. Его родители тяжело пережили эту утрату, и мой папа решил, что надо все поменять в своей жизни. Приехал учиться в Россию. Нашел здесь друзей, открыл небольшой бизнес и развил. Женился. Потом родился я. Бабушка и дедушка помогали ему растить меня, для этого он приобрел недалеко отсюда дачу. У них не забалуешь. Все мои закидоны быстро пресекались. Так что ничего необычного.

Поудобней устроившись, я продолжала исследовать Яна. Мой взгляд медленно двигался по его лицу, подмечая каждую деталь. Когда взгляд добрался до губ, то мои губы налились теплом и стали покалывать, словно прося о поцелуи. Я быстро сместила взгляд на подбородок и грудь при этом быстро облизнув свои губы. Я пыталась себя уговорить, что не хочу целоваться с ним, что это все алкоголь, что сегодня просто такой день и придумывала еще миллион причин. Но это не помогало. Я опять вернула свой взгляд на его губы и произнесла вслух, то что не собиралась говорить:

– Поцелуй меня. – Вот черт. Я не могла поверить, что произнесла это вслух. Больше никогда не буду пить. Мой язык не хочет находиться там, где ему положено быть.

– Что? – Ян повернул голову и внимательно посмотрел на меня. По его выражению лица было видно, что он решил, что ослышался.