Слёзы

– Мне кажется, что принято стучать, когда входите в чужую комнату. – я старалась говорить спокойно, хотя внутри меня все сжалось от неприятного предчувствия.

Проходя по моей комнате, он скользил взглядом по ней, трогая то одни вещи то другие.

Подойдя к кровати, на которой я сидела он посмотрел на меня.

– Значит так. С сегодняшнего дня ты будешь жить так как скажу я. Сейчас же отдашь все карточки, куда ты получаешь деньги и если тебе что-то надо или куда-то соберешься, то разрешение будешь получать у меня. Если откажешься, то пожалеешь, что родилась.

– Извините, но я не буду выполнять то что вы говорите. – Ему меня не запугать. – Во-первых, вы мне никто. Во-вторых, у меня есть мама, а в-третьих, я уже как день явлюсь дееспособной по закону. Я сейчас могу вызвать полицию и вас отсюда попросят. – я понимала, что могу его разозлить, но у меня сегодня нет настроения быть милой. – так что прошу вас покинуть мою комнату. – но при этом я старалась быть вежливой.

Он стоял рядом со злым прищуром. Уголок его губ дергался, а на челюсти ходили желваки.

– Смелая слишком?

– Нет. Просто я не привыкла, чтобы посторонние люди указывали мне как жить. – я сползла с кровати, наблюдая за мужчиной. – Я еще раз прошу вас выйти из комнаты.

– А если я не выйду? – я поняла, что он специально идет на конфликт. Но зачем?

– Тогда выйду я. – мне надо было постараться обезопасить себя. Уже пару раз было, когда она поднимал на меня руку, но сегодня он слишком агрессивен. Мне было страшно и нет.

Я сделала шаг в сторону двери, когда он одним рывком оказался рядом и прижал меня к стене за плечи. Я задела вещи на прикроватной тумбочке, и они посыпались на пол.

– Думаешь самая умная. Думаешь, что я не вижу кто ты. – он слегка стукнул меня о стену. – Запомни, девочка, мне не будет указывать такая сопля как ты. Ты думаешь мне нужна твоя мать. Да таких как она толпа.

Его глаза светились злобой. Я испугалась. Я сильно испугалась. Но старалась не показывать это. Он сжимал мои плечи все сильнее и сильнее. Он был выше и больше меня. Я пыталась придумать хоть что-то чтобы выбраться отсюда.

– Если я терпел тебя месяц, то это не значит, что я буду делать это дальше.

Я теперь понимаю, что конфликт ему был нужен именно для этого. Если он меня сейчас сломает, то он победит. Но я должна бороться. Дотянувшись до первой вещи, которая еще осталась на тумбочке, ею оказались маникюрные ножницы, что было сил я ткнула ему в руку.

Отчим отпустил меня и чертыхаясь выдернул ножницы из руки. Как только это произошло я воспользовалась его замешательством и бросилась в коридор.

– Ах ты маленькая сука! – взревел он и ринулся за мной.

Я почти добежала до двери, когда он схватил меня за волосы и резко дернул назад. Я не удержалась и упала на пол.

Отчим со всей силы ударил мне по животу. От боли я резко выдохнула и свернулась в колачек прикрыв голову руками. Удары сыпались и сыпались. Боль разлилась по всему телу.

– Отец! – Вадим был напуган.

– Отвали сын! Надо учить сук уважению. – и он продолжил наносить удары.

Мне кажется я стала слышать треск моих костей, которые не выдерживают напора отчима, но он не собирался останавливаться. Очередной удар травмировал мне руку, и я, не желая того взвыла от боли, что привело его в озверелое удовлетворение.

Боль от его ударов стала притупляться или мне стало так казаться. А то что я в какой-то момент прекратила сопротивляться и просто принимала удары стало злить его еще больше.

Из комнаты вышла мама. Беззвучна шевеля губами, я попросила о помощи. Но ее безразличный взгляд говорил о многом. А когда он крикнул ей уйти обратно, она подчинилась. По моим щекам потекли слез от осознания ненужности для нее. Эта боль была сильнее и острее от той, которая появилась во время избиения отчимом.

Сколько времени прошло с момента начала расправы я не знаю, но в памяти до сих пор стояло безучастное лицо матери, которая видела, что делает ее муж и не вступилась за меня.

Прошло еще немного времени прежде чем отчим притих. Я уже собралась попытаться доползти до своей комнаты, когда он поднял меня и прижал к стене сжимая мое горло одной рукой, как раз той, которую я ранила. Я попыталась сфокусировать взгляд на его лице, когда он меня ударил о стену.

– Маленькая тварь! Ты думала, что можешь делать что хочешь? Не родился еще тот, кто будет перечить мне! Если бы твоя мать сказала бы раньше что хата не ее, я бы подумал стоит ли с ней связываться. Она, как раздвигать свои ноги, больше ни на что не способна, – он опять ударил меня о стену, – ну ничего, потраченное время я уже компенсировал, сдавая ее мужикам. А с хатой мы решим сейчас.

Я попыталась что-то сказать, но выходил только хрип.

– Ты что-то хочешь сказать? Бедненькая. – он через плечо обратился к сыну, – Смотри, сын, вот так надо поступать с бабами. Они рождены для нашего удовлетворения. Поди с тем богачом хорошо покувыркалась!

В глазах промелькнуло удивление, что он упомянул о Яне. Я попыталась освободиться, но тело меня не слушало. Отчим сдавил мне шею и продолжил: