Слипер и Дример

Вариант будущего номер два, который ждал тормозящих с отъездом туриков, был более печален. Он назывался ни фига не понятным и совсем не русским словом «ассимиляция». Выглядело это примерно так. Приезжает некий персонаж по делам, али и вовсе мечтательно сдуру, на архипелаг Пургопетрик. Приезжает как нормальный человек. Одет в оранжевую рубашку и жёлтую куртку, в синих джинсах, с красной кепкой на голове. Улыбка сияет на чисто выбритом лице. Весь его счастливый интеллект состоит из набора наиболее ярких и запоминающихся фраз, которые этот выдвиженец выслушал по радио и высмотрел на экране телевизора. Будущее видится ему светлым и искрящимся, словно бликующий высокий лоб инженера с тремя высшими образованиями. В груди горит плакатный патриотизм к большой или малой родине. И этот прекрасный и светлый человек с чистыми, незапылёнными и выпрямленными извилинами уверен, что его счастье и блаженство уже совсем рядом с ним. Ну совсем рядом. А точнее, в этом самом Пургопетрике, куда нынче нелёгкая и занесла. И заключается это счастье, по его же мнению, в недостающих финансовых средствах. А также в духовном наследии, коим знаменит данный архипелаг островов, и кусочек которого турик намерен оттяпать и увезти с собой. Командировка в этот город кажется интересным приключением, поездкой на золотые прииски, с которых он уедет вскоре домой, богатый золотом и энтузиазмом, с таким же высоким и светлым лбом интеллектуала, как и инженер, спроектировавший его нафантазированное будущее. И вот «везунчик» идёт по улице, светя улыбкой, словно одинокий фонарь в опасном и тёмном переулке. Он оглядывает здания и одобрительно улыбается, заглядывает в лица прохожих горожан и видит, что ему тоже улыбаются в ответ. Весь город – одна сплошная улыбка! Вэлком, комрадэ! Мы очень, дык сказать, кен грейт ю лейшн! Если бы не масюсенький нюанс (о Масюське чуть позже). Улыбка прохожих имеет лёгкий оттенок сарказма и воистину буддистского сострадания, которого опьянённый не замечает в ослеплении. Наивный лопух думает, что улыбка жителя Пургопетрика – это веселье радушного хозяина, встречающего вас на пороге своего дома с бутылкой доброго вина, возвещающего скорые танцы и празднества под вечерний салют в окружении смуглых красавиц, которых ему уже и девать-то некуда. Но нет. Нет. Гримаса жителя Пургопетрика – это всё понимающая тихая улыбка дзенского монаха, смотрящего на птенца, к которому подкрадывается кобра, чтобы броситься на него и сожрать в мгновение ока. Монах не вмешивается. Он просто стоит и улыбается. Он знает – такова природа вещей, таков мир, всё совершенно. Так же и турист идёт по Пургопетрику и принимает буддистские тихие улыбки местных горожан за радушное веселье. Но горожане просто знают: скоро ты отдашь всю свою волю этому городу, а потом либо успеешь унести ноги, либо станешь одним из нас. Ты останешься здесь. Навсегда. Навечно. Отсюда никто не уезжает, если прозевал диагноз. В этот омут лишь всё стекается. Из него нет течения куда-либо. Это и есть – чёрная дыра, существующая на астральном плане бытия. Всепоглощающая. Но вполне себе густо заселённая. И турист остаётся. Вскоре он наденет вязаную чёрную бесформенную шапочку вместо красивой и модной красной кепки. Он сменит свою жёлтую куртку на тёмно-серое пальто или такой же невнятно-серый с прикрасочкой пробензиненный скафандр с капюшоном, набитый синтетическим пухом. Он сменит свои синие модные джинсы на бесформенные серо-зелёные штаны. А место белых кроссовок займут тяжёлые чёрные ботинки с прошитой горной подошвой. Его широкая улыбка сузится и станет такой же тихой и светлой, как раннее зимнее утро. Цвет его глаз приобретёт обязательный для этих мест каменно-стальной оттенок. И на вопрос «Вы откуда?» он всегда теперь будет отвечать «Я из Пургопетрика!» И отвечать-то будет на самом деле не он. А это сам Пургопетрик говорит из глубин внутренностей сознания незадачливого туриста. Это промокший замшелый город, который навсегда там, в пещере мозгов поселился, опутал сердце и разум приезжего, словно гигантский спрут. И всё. Ты – часть команды, часть корабля. Ты – фрагмент архитектуры архипелага островов под названием Пургопетрик.

Есть, конечно, и третий вариант развития событий, но он настолько же редкий, как Башкирский Кот в природе Всея Сангхи. Случается он, когда в город приезжает кто-нибудь с сильно развитым чутьём, с всешарящей интуицией, с внимательными глазами, с неторопливыми выводами. Вступив в город, этот гость останавливается, медленно вдыхает наполненный туманами каменный воздух, а затем внезапно и резко оборачивается к своим возможным попутчикам со словами: «Ребята, вы как хотите, а я валю отсюда и как можно быстрее!» И на вопрос «а чё…» они уже наблюдают удаляющиеся подошвы его всё ещё белых кроссовок. И в этом случае обладатель этих белых, исчезающих вдали кроссовок, если напряжёт слух, может услышать, как Пургопетрик сзади досадно клацнет по его душу своим асфальтом, словно аллигатор, который не успел схватить зазевавшуюся антилопу.