Слипперы

Из открытого окна на первом этаже слышались звуки рояля. Кто-то играл, не очень профессионально, но с большим чувством. Мелодия показалась знакомой, но я не был силен в музыке и не смог вспомнить. Я осторожно прокрался по лужайке и приблизился к окну. Оно было открыто, и ветерок шевелил белые занавеси. Я собирался посмотреть в окно, но тут послышались хлопки, и я отпрянул. Только потом сообразил, что это аплодисменты. Я снова приблизил лицо и, стараясь не засвечиваться, заглянул внутрь. Первое, что я заметил, – большой белый рояль и девушка в воздушном платье, сидящая за ним. У нее были волосы цвета меди и глаза, до боли знакомые. Она только что закончила играть и теперь чуть смущенно улыбалась людям, окружающим ее в большой комнате и аплодирующим ей. И вдруг ракурс сместился. Теперь я увидел девушку глазами молодого человека, сидящего в комнате вместе со всеми. Он смотрел на нее восторженным, влюбленным взглядом, сердце колотилось, и весь мир в данную минуту сосредоточился в ней одной. Как и в прошлые разы, я каким-то образом осознал, что этот молодой человек и есть я сам. И что я блестящий офицер, приглашенный в этот дом на светский вечер, и что хозяин этого дома – отец девушки, в которую я влюблен. Все это было так странно и в то же время так реально, что у меня пересохло в горле. А потом девушка взглянула на меня, то есть на офицера, и в ее взгляде я прочел ответную любовь. Пролетела всего секунда или две, но для офицера весь мир уместился в эти две секунды.

В моей голове пронеслась сумасшедшая мысль. Я подумал, что если сейчас пролезть в окно, взять девушку на руки, выскочить, бегом вернуться по лужайке обратно к стене и войти в свою квартиру, то можно будет сомкнуть цепь времени, и тогда она останется со мной в моей сегодняшней жизни. И я не буду больше мучиться, каждый раз встречая ее в другом времени и не имея возможности прикоснуться к ней своими собственными, а не чужими руками. И я смогу сказать ей своим, а не чужим голосом, что люблю ее. И она будет смотреть влюбленным взглядом не на других, в шкуре которых, быть может, я когда-то и был, а на меня, Макса Духова, живущего в Москве в начале двадцать первого века. От этих мыслей голова пошла кругом, и, уже не раздумывая, я отдернул штору и, рывком подтянувшись, оказался стоящим в проеме окна. При этом рама стукнулась, как от сильного порыва ветра, и все головы повернулись в мою сторону. Я замер, ожидая вскриков, охов и ахов женщин и реакции мужчин. Но ни охов и ахов, ни реакции не последовало.

– Закройте окно. Собираются тучи, видно, скоро будет гроза, – приказал какой-то голос.

К окну, в мою сторону двинулся слуга в ливрее. Когда он подошел ближе, я выбросил ногу вперед и вверх в ударе, способном свалить и лошадь. Пятка попала слуге точно в подбородок, но тот и глазом не моргнул. Спокойно приблизился вплотную, с непроницаемым выражением лица захлопнул раму прямо на меня, причем рама прошла насквозь, не причинив мне никакого вреда, и задернул штору. Правда, небольшой просвет в ней все-таки остался. Я приник к нему. Мне хотелось еще раз взглянуть на девушку. Я прошелся взглядом по комнате, нашел ее и впился в нее жадным взглядом. И неожиданно осознал, что это Марго. И раньше мне иногда казалось, что она очень похожа на Маргариту, но теперь я был уверен на все сто процентов – за роялем сидела Марго. Она была со мной, когда я бороздил моря викингом, она была рядом, когда я сражался рыцарем, и теперь, когда я стал офицером, она опять была со мной.

На этой мысли я и проснулся. Рассветало. Марго лежала рядом и тихо посапывала. Я тихо поцеловал ее в шею и снова уснул.

17