Слишком большой соблазн

Коллегия его утомила. На вечный вопрос: почему падают спутники, у него есть свое мнение, но он его никогда не выскажет, потому что оно опасно, слишком много в отрасли воруют. Предшествующий Бразгину начальник, например, очень намекал, что ему для решения всех жизненных вопросов не хватает десять миллионов рублей. Владимир Николаевич, конечно, осадил его мягко: нет у предприятия таких денег на «откаты», в результате федеральное финансирование задержалось на такие непотребные сроки, что он еле перекрыл недостающие финансы банковскими кредитами. Ничего, он привык держать удар! Яценко умеет быть ласковым и обаятельным, когда этого требуют обстоятельства, перешагивать через тех, кто был рядом, забывать хорошее, но не прощать обиды. Народ – это только масса, из которой можно «лепить» необходимое, которую нужно использовать, пусть с помощью лжи, интриг, коварства. Яценко неважно, кто и что о нем думает, он расчищает себе дорогу к намеченной цели. Он добился всего, чего хотел, но успокаиваться и «почивать на лаврах» ему нельзя, слишком много желающих «укусить» его побольней, подставить подножку и посмеяться за спиной. Таких людей он быстро вычислял и отдалял от себя навсегда. Ему ближе и понятней такие, как Ромочка Шарулев, который, заходя к нему в кабинет, словно сгибался напополам от усердия.

– Вызывали, Владимир Николаевич?

Ромочкины руки трясутся от напряжения и страха перед генеральным.

Пока Шарулев ему нужен, а если нужда отпадет, как ступень у космического корабля, то о Роме как о бывшем сотруднике на предприятии и не вспомнят.

Яценко вообще не любил ворошить старые истории и никогда не жалел о своих прошлых решениях, только вот последние месяцы память почему-то возвращала его к Лидочке Гладковой, чьей доверчивостью и беззащитностью он нагло воспользовался.

– Старею, что ли! – вслух сказал он.

Его прошлое – это приобретенный опыт, без которого не было бы настоящего и, он надеется, будущего. Владимиру было привычней вспоминать былое в лучшем свете, чем оно было, приукрашенное и преувеличенное. Сегодня его жизнь не стоит на месте, и ему не хочется причалить к спокойной гавани и отдохнуть, острых ощущений ему не занимать.

Взять хотя бы этот полет на самолете! Нет, он еще покажет всем своим соратникам. Кстати, дрянное шампанское было на банкете после коллегии, да и вообще он устал там от разговоров о стапелях, двигателях и пусках.

Глава 8

– Ну, Юля, ты даешь! На твоих глазах произошло убийство! Ты просто вляпалась! И я вместе с тобой! – Заурский мерил шагами свой просторный кабинет.

– Что вы, Егор Петрович, как ледокол двигаетесь – туда-сюда?

– Сорнева, а ты настоящий ледокол когда-то видела?

– Не видела, но вы на него похожи!

– А на кого ты похожа? Чудо! Что с корифеем космонавтики сделала? Как все произошло?! Какой черт тебя понес на интервью? – Заурский спохватился, вспомнив, что «черта» организовал именно он. – Ну, дети мои!

– Вы наговорите, Егор Петрович, это не я! Я его не убивала.

– И на том спасибо, Юля. Я не сомневался.

– Я уже вам все рассказала, как и следственной группе, а тем аж два раза, они с первого раза ничего не успели записать. Ошибки в протоколе делают – кошмар, а еще высшее образование имеют! Я пока ошибки не исправила, протокол не подписала.

– Ошибки – это круто, Сорнева. Это по-нашему! Все остальное откуда?

– Не знаю я, клянусь, не знаю. Я этого Яценко первый раз в жизни видела. Я ждала его в кабинете, вопросы готовила и вдруг хлопок услышала, но не подумала, что это выстрел. Может, он там шампанское решил открывать, в своем тайном кабинетике? Он вообще странно себя для корифея космонавтики вел, бегал за эту дверку, бегал. Зачем бегал? Непонятно!

– Зато с тобой все понятно. Нам сейчас следствие на «хвост упадет», будет поддавливать, и это… – он задумался, – и это, Юльчик, совсем неплохо! – Настроение главреда заметно улучшилось. – Итак, все шипит, кипит и булькает. Мы будем версии следствия излагать, даже если это наши версии и слабые, но мы благодаря тебе, случайно оказавшейся в нужное время и в нужном месте, волею обстоятельств втянуты в криминальную историю, имеем право и на свое виденье. А ты молодец, фотографии успела сделать. Газета выйдет завтра, вот будет многим сюрприз. Тираж опять поползет вверх.

– Егор Петрович, – Юля помялась, – мне не очень понравился Яценко, по крайней мере по ощущениям, но я действительно зачем-то оказалась там во время убийства. Какую-то миссию я должна дальше выполнить? Я хочу начать свое расследование этого убийства. Вы мне добро даете?

– У нас нет вариантов, Сорнева. Давай согласуем принципиальные действия. Только не двигайся как слон в посудной лавке, чтобы не покрушить пространство вокруг.

– Какой я вам слон? Я мышка маленькая и юркая, которая везде пролезет. Хочу пока информацию набрать, в Интернете поискать про персону Яценко, с соратниками и женой поговорить.

Юля не сказала о главном: она очень надеялась на отца, это как раз тот случай, когда папа должен помочь. Папа, как никто, разбирается в хитросплетениях космонавтики.