Слишком борзая! (СИ)

— Дед Тимура — Борис Иннокентьевич Царев — в девяностые был весьма заметной персоной в экономической жизни столицы. Его группировка была едва ли не самой заметным субъектом и контролировала большие потоки денег, — с места в карьер начала я свои размышления сама с собой.

Обычно мама в подобные мои разговоры не вмешивалась, но сегодня, видимо, её смутил мой выбор десерта.

— Дочь, ты в порядке? — изогнув в изумлении свои идеальные брови, спросила мама. — Помнишь наш разговор о контрацепции?

Достучаться до моего сознания мама пыталась зря. Такое на душе творилось! Запутанные отношения внезапно приобрели ещё один виток. И про контрацепцию тоже что-то сегодня было… гондоны в лоскуты, кажется. Сравнивать пока не с кем, но та ночь действительно была очень страстной! До ломоты в ступнях и опухших губ, когда к утру ослабло тело настолько, что шевелиться было лениво. И опасно. Любое неловкое движение могло спровоцировать мохнатого.

— Да-да. Норм всё, — пробормотала я. — Подумаешь, папа последнему моему инвестору задницу солью прижёг. Такое же у всех бизнесменов каждый день случается.

— Дезинфекция еще никому вреда не принесла, — философски заметила мама.

Так-то оно так, но на кой черт без недели мёртвому здоровье? Бр-р-р! От этой неприятной мысли все внутренности льдом покрылись.

— Поздно пить «Боржоми» нашему Тимуру Львовичу. Если он не лжёт, то жить ему осталось два понедельника. Говорит, что невестушка ему в честь свадьбы загробную жизнь решила подарить.

Мама, давно привыкшая к таким жутким темам в доме, внезапно застыла с тарелкой рулетиков из цуккини в руках. Оно и понятно, такого симпатичного инвестора нынче отловить затруднительно. Тем более, как я — в непривычной для этих краснокнижных среде обитания.

Жалобно округлив зеленые глаза, мама начала меня поучать словно школьницу:

— Милена, если друг попал в беду…

— Друга мелом обведу! — закончил рифмой фразу за маму, входящий на кухню Макар.

Если и есть на свете бог сарказма и черного юмора, то мой брат сто процентов один из его любимчиков.

Новоиспеченный и тщательно отпаренный друг следовал за Макаром. Кожа на лице покраснела, будто малиновый пиджак молодости его деда слинял.

Впрочем, такого вышколенного джентльмена Бесу смутить не удалось. С невозмутимым видом тот сделал пару уверенных шагов и, с благородством наследного принца английской короны склонив влажную гриву, представился маме:

— Добрый вечер, Тимур Царев.

Не очароваться этой лохматой горой, в каждом движении которой сквозит высокодуховное воспитание и честь, не получится. Непоколебимое спокойствие и умение сохранять достоинство в любой ситуации невозможно перепутать с обычной напыщенностью и высокомерием мужчин, которые только хотят казаться высоко светской элитой.

Именно по этой причине в моей голове не уживается такой внешне добропорядочный и благочестивый представитель сильного пола и то грязное, тупое животное, которое живет двойной жизнью. Он не солгал мне, это факт. Иначе ни самого джентльмена, ни его дырявых порток здесь бы уже не было.

Так, восхищаясь образцом недосягаемого нравственного и морального развития человека, я пропустила мимо ушей знакомство и беседу мамы с Тимуром.

Очухалась лишь, когда его ладони опустились на спинку стула за моей спиной. Еще один упертый баран появился на нашей маленькой кухне. Стоит под напором тяжелого взгляда папы и ни одна мышца не дрогнула.

— У вас молятся перед едой? — еле слышно спросил меня внезапный гость, наклонившись к уху.

— Зачем? Наша мама прекрасно готовит! — тут же съязвил Макар.

Реакция на способность Беса слышать всё и всех, не вынимая звукопоглощающих наушников из ушей, у всех людей одинаковая. Тимур тоже не стал исключением, с подозрением приглядываясь к Макару.

— У нас другие традиции. За этим столом не лгут. В этой семье не предают, — твердо сказал папа, отодвигая маме стул.

Атмосфера за столом была странная. Напряжение между папой и Тимуром можно было потрогать рукой. Макар с Мироном откровенно веселились, Вика разглядывала гостя как новый ювелирный бутик. Я нервничала и не могла запихнуть в себя даже любимые сырные шарики. И только мама с лучезарной улыбкой пополняла тарелки, весело отвечая моим братьям на их приколы.

Только когда Викуля покинула кухню, разговор перетёк к повисшей в воздухе теме.

— Странную историю ты нам поведал, Тимур. Друга твоего, по твоим же словам, милая Холли обработала и укокошила спустя несколько месяцев, после знакомства. А на тебя целый год потратила? — задал вопрос папа.

Когда он успел уже этой информацией разжиться?

— А может он, как тот Неуловимый Джо из анекдота? Неуловимый, потому что нафиг никому не нужен, — предположил Мирон, и его мысль мне не понравилась.

Всё же, моему сердцу легче принять версию Тимура. Ведь если Холли действительно нацелена на долгую и счастливую жизнь с Царевым, то и я автоматически становлюсь той самой сукой, влезшей в чужие отношения.

— Мне не понять, что в голове у убийцы. Мотивы её поступков я не знаю, — спокойно ответил Тимур, не обращая внимания на колкости.