Слишком чужая, слишком своя

– Ты подслушивал? Пожалуйста, мистер Бартон, идемте со мной.

О бедняга, сейчас Мицуко прочитает тебе лекцию на этические темы.

– Так странно… – я смотрю на папу. – У меня есть брат. Я даже не знала.

– Я не знал, знаешь ли ты, а специально тебе сообщать… Я боялся, что ты… Я знаю, как болезненно ты восприняла мою женитьбу. Но я не мог больше оставаться один. Мицуко знала Нину… Мы как-то… привязались друг к другу. А потом она забеременела… Мы уже немолоды, но решили, что должны… родить этого ребенка. Так, словно вымолили у судьбы – вернуть мне сына. Словно…

– Не надо, па. Это не Стивен. Мы оба это знаем.

– А ты? Как ты к нему относишься?

– Не знаю. Я уже слишком взрослая. Мне уже пора иметь собственных детей, а тут… Я должна привыкнуть… ко всему. К тебе, к нему, к… Мицуко. Вы – семья.

– Но мы – твоя семья, хочешь ты этого или нет. – Мицуко умеет ходить тихо. Кто-то ругал мальчишку за подслушивание! – И мы все любим тебя. Ты нужна нам. Саймон ужасно тобой гордится. Я… Керстин, пожалуйста… не бросай нас больше.

– Хорошо. Наверное, я привыкну.

Город ангелов встретил меня яркой рекламой и веселой толпой. Я чужая в этой кунсткамере. Мне невесело. Я устала. Я хочу где-то закрыться и передохнуть. У меня здесь собственный дом, но у меня есть срочное дело. Я должна завершить то, что начала.

– Вы к мистеру Джонсу? – Симпатичная молоденькая брюнетка. Чересчур короткая юбка и слишком длинные ногти. – Вам назначено? Мэм, подождите! Туда нельзя! Мистер Джонс занят.

Да знаю я, чем он занят. Небось сидит и что-то жует. Ужели мне не знать повадки мистера Джонса? Так что иди-ка ты, девочка, не раздражай меня! Массивные дубовые двери. Мистер Джонс на жизнь не жалуется.

– Я занят, кто вас пустил сю… – его крик обрывается. Он вытаращил на меня глаза, словно увидел привидение.

– Не ори, Тим, горло простудишь.

– Мистер Джонс, я ее предупреждала! Она ворвалась, я позову охрану…

– Поди прочь, Хеттер. Слышишь? И никого не впускай. Вот теперь я уж точно занят. – Тим выбирается из-за стола. – Ну, чего встала? Иди отсюда.

Секретарша перепуганно исчезла.

– Ты вернулась. – Тим констатирует очевидное. – Ты все-таки вернулась. Я знал. Я говорил ему. Ну и где тебя черти носили?! Ты можешь мне сказать, Керстин Бартон, где тебя черти носили?!

– Зачем так кричать? Я же не глухая.

– Это я кричу? Да тебя убить мало за то, что ты сделала с Эриком. Он едва с ума не сошел. Он думал, что его золотко, его красотку кто-то спер. Да кому была нужна такая злобная, холодная и опасная сучка? Господи, и теперь она является сюда как ни в чем не бывало. Ты можешь объяснить, где была?

Его лицо становится совсем красным от ярости. Тим – довольно смешной человечек с толстым пузом и коротенькими тонкими ножками. Теперь он подпрыгивает, словно его кто-то колет в задницу.

– Если ты перестанешь брызгать слюной, я кое-что объясню. Сядь на место и слушай. – Тим покорно опускается в кресло. Он знает, что спорить со мной бесполезно. – А теперь отвечай на вопросы. Как Эрик? Где он сейчас? Когда ты сможешь со мной туда поехать, если в этом еще есть нужда?

– Ах ты… Ну, ладно. Это обождет. Отвечаю. Эрик в полной депрессии – с тех пор, как ты исчезла. Скоро пять лет. Изредка снимался – и то лишь потому, что был уверен, что его принцесса этого бы хотела. Никаких женщин. Никаких вечеринок. Ни-че-го. Даже на вручение второго «Оскара» ездил вместо него я. Его звезда есть на Голливудском бульваре. Это все – для тебя. За это я тебе благодарен. Сейчас он на острове Санта-Каталина. Купил его почти весь. Никуда оттуда не выезжает – только на съемки. И мы едем туда немедленно, дрянь ты эдакая! А там я с удовольствием послушаю, что ты соврешь. Сейчас же, немедленно, ты слышишь?

Он срывается с места и выбегает за дверь.

– Я уезжаю. Если придет мисс Трейл, скажи, что я потом сам с ней свяжусь. Отмени все мои встречи на ближайшие два дня, расписание…

– Шеф, а это случайно не Керстин…

– Хеттер, если об этом узнает хоть одна живая душа, я… Тебя не возьмут на работу больше никуда – по крайней мере на этом континенте. Поняла? Не слышу!

– Да, мистер Джонс.

– Вот так. Ты меня знаешь!

Да, Тима все знают. Он умеет мстить с таким сладострастным азартом, что мало кому хочется испытать это на себе. Он тащит меня – хоть в этом нет никакой нужды – к своей машине.

– Тим, отпусти мою руку. Я не растворюсь в воздухе.

– Я в этом далеко не уверен.

Мы едем к причалу. Здесь у Тима небольшая яхта. Я не очень люблю путешествовать по воде, но сейчас мне все равно. Я не знаю… Мое сердце сжалось в болезненный комочек. Я еду к нему. Я спешила, любимый. Сквозь тысячи опасностей, сквозь десятки смертей – я спешила как могла. Я не боялась смерти. Нет. Я боялась умереть ..вдали от тебя и не почувствовать свой мир в твоих ладонях. Видишь, как все у меня нескладно выходит… Это потому, что я долго была… будто бы живой. А на самом деле – не знаю. Я умею любить тебя – как никого другого. Но я не умею сказать этого. В мозаике моего мира теперь недостает только тебя.