Слишком далеко от правды

Но Блэкмор не разделял его пессимизма. Сам он с местными полицейскими почти не сталкивался, но упрекать их в некомпетентности просто не было оснований. Да и что общего у преподавателя английской литературы с полицией?

Правда, после того как Данкомб застрелил парня, нападавшего на студенток, колледж просто наводнили полицейские.

Но Клайв был ни чуточки не озабочен тем, что вышиб парню мозги. Похоже, человеческая жизнь не имела для него большой цены. Он вел себя так, словно ухлопать студента было для него самым обычным делом. Очередной рабочий день и ничего больше.

Правда, зная прошлое Клайва и его жены Лиз, этому не стоило удивляться. В последнее время на свет выплыли некоторые пикантные подробности их знакомства. Данкомб был заместителем шефа полиции в Бостоне, когда впервые встретил Элизабет Палмер. У нее было бюро эскорт-услуг, а он собирал на него материалы, надеясь вывести на чистую воду сомнительный бизнес, но в результате попал в ее сети сам.

Но к Лиз проявляла интерес не только бостонская полиция. Внутренняя налоговая служба США интересовалась ею не меньше. Совершив служебное преступление, Данкомб помог Лиз уничтожить улики. Все протоколы были порезаны и сожжены, а свидетели подкуплены. Данкомб вышел в отставку, женился на Лиз – причиной была не столько любовь, сколько желание спрятать концы в воду, лишив возможности супругам давать показания друг на друга, – и переехал в Промис-Фоллс, где получил должность начальника охраны.

Такой тип способен на многое.

– Профессор?

– А?

Голос девушки, сидящей в первом ряду, вывел Блэкмора из задумчивости. Кажется, ее звали Триш или Трисия.

– С вами все в порядке?

Блэкмор понял, что стоит с отсутствующим видом уже секунд пятьдесят. А может быть, и больше. Бог его знает.

– Извините, – спохватился он. – Такой уж я «Рассеянный профессор».

Послышались смешки. Большинство студентов наверняка не слышало об этом фильме, так что каламбур не вполне удался. Другое поколение.

– Начнем, – объявил Блэкмор, кладя планшет на кафедру.

На экране появился текст. Профессор увеличил шрифт, чтобы читать без очков.

Перед лекцией он снова пытался дозвониться Джорджине. Звонил домой и на ее сотовый. Никто не ответил. Тогда он позвонил жене на работу в надежде, что она появилась там. Опять неудача.

Возможно, Джорджина дома? Она на него злится и нарочно не поднимает трубку, когда высвечивается его номер. Чтобы заставить мужа помучиться.

И ей это удается.

– Итак, что мы подразумеваем, говоря о психологическом детерминизме? Это довольно емкое понятие, уверяю вас. Но суть его…

Нажав на планшет, профессор слишком далеко передвинул текст и теперь пытался вернуть его обратно.

– Одну минуточку…

Она упала. Упала и расшиблась. Это же очевидно, до жути ясно. Сначала он думал, что она просто хочет его проучить, потому и исчезла. Осталась ночевать у подруги. Или же просто сидит дома и не подходит к телефону. Жена уже проделывала это раньше, когда злилась на него.

А сейчас Джорджина бесилась не зря. Он наговорил лишнего. Обвинил ее во всех грехах. Вот она и взорвалась.

И вполне могла уйти, чтобы немного остыть. Но так подолгу она никогда не отсутствовала. Ну, раскричится, прыгнет в машину и даст газ. Но часа через два обязательно вернется.

А сейчас пропадала всю ночь.

И что бы там у них ни происходило, на работу она выходила всегда.

Господи, какой же он идиот

. После звонка из ее конторы надо было сразу бежать домой. Она могла упасть с лестницы. Поскользнуться в ванной. Получить удар током.

Скорее домой. Прямо сейчас.

Блэкмор взглянул на своих студентов. Тридцать пар глаз озадаченно уставились на своего профессора.

– Извините. Я не могу читать лекцию.

Сунув в карман планшет, он устремился к выходу.

Плюхнувшись в старый ржавый «вольво», он покинул стоянку в облаках выхлопного газа.

* * *

Блэкморы жили в двухэтажном викторианском особняке из красного кирпича в старой части города. Все последние десять лет – с тех пор как они с Джорджиной поженились – они пытались вернуть ему былую славу. Восстановили пышную отделку и перила парадного крыльца, перекрыли черепичную крышу, заменили печь.

У дома стояла машина Джорджины, четырехлетняя «тойота приус». В сердце Блэкмора затеплилась надежда. Поставив свой «вольво» рядом, он заглушил мотор и выскочил из машины, забыв захлопнуть дверь.

Прежде чем сунуть ключ в замок бокового входа, он проверил, заперта ли дверь. Джорджина часто оставляла ее незапертой, когда была дома. Ручка легко повернулась.

Распахнув дверь, Блэкмор громко позвал жену:

– Джорджи! Джорджи?

Никто не ответил.

Боковой вход вел на площадку между двумя короткими лестничными пролетами. Четыре верхние ступеньки вели на кухню, четыре нижние – в подвал.

Он решил идти на кухню. То, что он там увидел, повергло его в шок.

Все шкафы были открыты, ящики выдвинуты, посуда и прочая кухонная утварь свалена на столешницу.

– Господи, – прошептал Блэкмор.

Потом завопил:

– Джорджина!