Слишком дружелюбный незнакомец

Франсуа редко случалось видеть, чтобы кто-нибудь работал настолько добросовестно и продуктивно. Но удивляла вовсе не быстрота, а предельная собранность — с инструментом в руках Людовик оказался настолько же ловким, насколько нескладным он был все остальное время. Он протянул мерные веревки, чтобы определить высоту и размеры изгороди. С помощью термических шпалерных ножниц обработал ее начерно, чтобы приблизиться к прежним очертаниям, а затем садовыми ножницами довел свою работу до совершенства.

За утро он полностью постриг изгородь и развел в дальнем углу сада большой костер, чтобы сжечь кучу листьев и веток. Наверно, Франсуа никогда не забудет выражения лица Матильды, когда та увидела, что работа уже закончена. Казалось, она восхищена кустами бирючины не меньше, чем посетитель парка-музея рощами Вилландри или аллеями Версаля.

Эту изгородь было особенно трудно привести в порядок, поскольку она повторяла очертания извилистой аллеи. Каждый раз, когда Франсуа брался за нее, он расстраивался из-за ее выпуклостей и все еще остающихся дыр. Совершенство работы, которая предстала сейчас у него перед глазами, подчеркивало его собственное дилетантство.

— Так годится?

Подойдя к Людовику, Матильда положила руку ему на плечо — первое движение, которое она сделала не из уважения к приличиям.

— Это… идеально!

— Хорошая работа, — произнес Франсуа с гораздо меньшим чувством.

Людовик снял грязные перчатки и неподвижно встал перед ними, вытянув руки по швам. Судя по всему, их похвалы совершенно не трогали его.

— Я могу поработать косилкой. Сегодня днем, если хотите.

— Вы уверены?

— Пока хорошая погода.

Матильда украдкой бросила взгляд на Франсуа, а затем снова обратилась к Людовику:

— Дело в том, что… сегодня днем мы собирались уходить.

Он даже не моргнул глазом.

— А вы мне и не нужны. Я останусь в саду.

У Матильды вытянулось лицо. Замечание Людовика, казалось, уничтожило все усилия Людовика, которые тот предпринял, чтобы произвести хорошее впечатление. Франсуа легко представил себе, какая паника охватила ее при одной мысли, что в ее отсутствие в доме может находиться кто-то едва знакомый.

Она записалась к парикмахеру, и к тому же они должны были забрать у реставратора — специалиста по старинной мебели — маленький комодик. Теперь было бы трудно все переиграть.

Желая рассеять неловкое молчание, которое повисло в воздухе, Франсуа заговорил, может быть, чересчур настойчиво:

— Думаю, Людовик справится. Он нам уже дал возможность оценить его талант.

Матильда чуть заметно потрясла головой, чтобы прогнать черные мысли, и улыбнулась.

— Да, он справится… Сегодня тоже подходит…

Франсуа испугался, что за этим опять последует долгая пауза, но к Матильде вернулось присутствие духа:

— Людовик, что вы скажете о том, чтобы пообедать с нами? Это и правда доставит нам удовольствие…

6

Франсуа не удивился приглашению Матильды. Когда происходящее ей не нравилось или выходило из-под контроля, она делала вид, будто принимает все как есть или извлекает из этого пользу. Было яснее ясного: она пригласила Людовика пообедать с ними, чтобы побольше о нем узнать и на основании своих наблюдений составить его «психологический портрет».

Людовик устроился на том же месте, что и утром. Они никогда не обедали в столовой, поскольку кухня была достаточно вместительной и приятной.

Он уселся на стуле, опустив голову и зажав руки между коленями, как если бы хотел согреться. Когда Матильда положила ему салат из цыпленка в меду, он тотчас же набросился на угощение.

Людовик ел быстро, не демонстрируя хороших манер, и в абсолютном молчании — точно таком же, которое Франсуа отметил во время их первой встречи на обочине дороги.

Он уже принялся опустошать свою тарелку, когда Матильда начала допрос:

— Откуда вы, Людовик?

— Матильда… Может быть, нашему гостю не хочется рассказывать о себе.

Замечание Франсуа было всего лишь данью условностям. А точнее, он подыгрывал Матильде, чтобы смягчить ее расспросы.

— С севера, мадам.

— А поточнее?

— Из Лилля.

Матильда улыбнулась и продолжила с наигранным воодушевлением:

— Ах, Гран-Плас! Просто чудо. Это поэтому вас так назвали?

Людовик покачал головой.

— У нас говорят «площадь распродаж».

— Надо же… Мы с Франсуа два раза были на лилльской большой распродаже. Ты помнишь?

— Конечно. Надо будет еще как-нибудь туда съездить, это было так давно…

Он хотел налить вина Людовику, но тот торопливо закрыл свой стакан рукой.

— Я не пью вина. Я люблю только пиво.

Франсуа резко остановился.

— Какая жалость! Пива у нас нет. Может быть, вы хотите чего-нибудь другого? Например, фруктового сока?

— Я предпочту воду.

Матильда взяла графин и медленно наполнила стакан гостя.

— Что вы делаете так далеко от родных мест?

Людовик пожал плечами.

— Я очень люблю путешествовать, двигаться… быть свободным, типа того.

— У вас никогда не было настоящей профессии?

Он нахмурился так сильно, как если бы ему сказали что-то странное. Матильда поспешила загладить неловкость:

— Я хотела сказать… Видит бог, сегодня утром вы сделали прекрасную работу, но с вашими талантами вот так пробавляться случайными заработками…