Слишком глубоко

«Я должна была сделать это раньше, мне не стоило позволять тебе уходить. Но Тайсон сказал, что, возможно, хорошо, что так случилось. Поскольку, это позволило мне определиться со своими чувствами и добраться до корня проблемы. И теперь, когда я прошу тебя вернуться ко мне, я делаю это осознанно и знаю, что готова к отношениям на другом уровне».

«Это Тайсон сказал тебе? Ничего себе. Он — замечательный парень».

«Ты понятия не имеешь, насколько». — Глаза Лиз наполнились любовью и нежностью. — «Я отдаю ему часть клуба. Он был хорошим работником и еще лучшим другом. Он заслужил это».

«Думаю, это прекрасно». — Эрин погладила темные круги под ее глазами, мечтая стереть их подушечками своих пальцев.

«Он будет управлять клубом, а я сосредоточусь на киностудии. И на тебе».

Они снова нежно поцеловались. Эрин прижала Лиз к себе. Она чувствовала себя так замечательно, словно снова стала живой и полной надежд на лучшее. Лиз была рядом, в ее руках. Это было так приятно — чувствовать ее и вдыхать ее запах. Эрин застонала, ее тело реагировало, не зависимо от усталости и головокружения.

«Вернись ко мне», — прошептала Лиз. — «Я люблю тебя».

Эрин ответила на поцелуй, сначала нежно и робко. Затем она сплела свой язык с языком Лиз. Постепенно, поцелуй стал более глубоким и страстным. Две возлюбленные, ищущие свой путь назад.

«Я здесь», — сказала Эрин, прерывая поцелуй, чтобы нежно схватить нижнюю губу Лиз. — «Ты должна мне».

Лиз застонала и прижала ее спиной к кровати. Она легла на бок и провела рукой вверх и вниз по животу Эрин.

«Я хочу почувствовать тебя», — прошептала она, голубые глаза мерцали ярким пламенем.

Эрин поймала ее руку и поцеловала забинтованный палец. — «Ты же навредишь себе».

Лиз сорвала лангету и бросила ее через плечо. Она согнула палец. — «Я наврежу себе еще больше, если не сделаю этого». — Она проникла рукой под трусики Эрин.

Эрин ахнула и повернулась на бок. — «Хорошо, но только если и ты позволишь прикоснуться к себе».

Она провела рукой по бедру Лиз и расстегнула ее джинсы. Лиз не возражала и Эрин наблюдала, как ее зрачки расширились от желания. Она ахнула, когда коснулась влажной плоти.

«О, детка, я вижу, что ты готова», — прошептала она.

Веки Лиз дрогнули. Она пошевелила пальцами и Эрин вошла с ней в один ритм, поскольку ее плоть налилась и жаждала прикосновения.

«Да, — прошептала Лиз. — Пойдем со мной».

Они ласкали друг друга, пальцы стали скользкими от выступившей влаги. Они сжимали, потягивали, входили и выходили, утопали в складках плоти. Они, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза, руки неистово двигались.

«Я люблю тебя», — выдохнула Лиз.

«И я люблю тебя», — прошептала Эрин.

«Идем со мной. Вместе», — скомандовала Лиз и ее глаза закрылись.

Тело Эрин резко дернулось, оргазм накрыл их обеих. — «Обязательно. Вместе», — сказала она, впадая в забвение. — «Непременно».

Глава 27

«Я пришла с подарками», — произнесла Патрисия с лукавой улыбкой. В качестве доказательства она протянула коробку с пирогом.

«Ну, в таком случае…» — Одри придержала дверь и отошла в сторону, чтобы позволить Патрисии войти. Джек понял намек и вбежал в квартиру, виляя хвостом. Синклер усмехнулась и посмотрела на пирог.

«Хорошо, что я решила остановиться и купить его, иначе ты, возможно, не впустила бы меня».

Синклер взяла у нее коробку, пинком закрыла дверь и притянула ее для поцелуя: «Mмм, ты и есть тот пирог, в котором я нуждаюсь».

Патрисия рассмеялась. — «Я тоже так думаю».

«Если бы ты принесла мне другие твои книги, я бы с удовольствием приняла их и почитала, это была бы твоя плата за вход», — игриво произнесла Синклер.

«Я это запомню». — Патрисия вспыхнула. Одри только недавно узнала псевдоним, под которым она пишет лесбийские романы и прочитала приблизительно полдюжины книг. Она даже взяла несколько из них домой и заставила Патрисию читать ей их вслух, когда они лежали в кровати. Безусловно, она была самым большим фанатом Патрисии.

Синклер слегка прикусила ее шею, затем повернулась, чтобы поставить коробку на стол. Она открыла ее и игриво подняла бровь. — «Лаймовый пирог?»

«Угу».

Одри застонала. — «Ты — злая женщина».

Патрисия прошлась оценивающим взглядом по одеянию Синклер. Как же ей нравилась эта старая белая майка, в которой она была сейчас и синие пижамные хлопковые штаны. Она хотела провести языком по V-образному вырезу футболки и попробовать остатки мыла, которым она только что вымыла себя. Патрисия любила ее в таком домашнем виде, всю такую свежевымытую и удобно чувствующую себя в своем ночном белье. Она не могла дождаться того момента, когда сможет снять его.

«Кто бы говорил», — улыбнулась Патрисия.

«Так ты хочешь попробовать?» — Синклер отнесла коробку в кухню.

Патрисия усмехнулась. — «Больше всего на свете».

Синклер рассмеялась. — «Ладно». — Она вытащила нож и порезала пирог.