Слишком глубоко

Патрисия, буквально, выскочила из-за стола. Синклер тоже встала, и они врезались друг в друга. Их глаза оказались на одном уровне. Они стояли и смотрели друг на друга, и каждая из них была не в силах отвернуться. Взгляд Одри становился все более мягким и расслабленным. Патрисия же ощущала смешанный запах от ананаса и специй, который, непонятным образом, будоражил ее кровь.

Синклер сжала ее предплечье, словно пыталась успокоить ее или успокоиться самой. – “Я могу взять сама, если ты не против”. – Улыбка снова вернулась, и Патрисии ужасно захотелось протянуть руку и коснуться ямочки на щеке.

Синклер указала на шкаф рядом с холодильником. – “Здесь?”

“Да”.

Она взяла два стакана и открыла холодильник. – “Я возьму молоко, хорошо?”

“Да”. – Патрисия уставилась на накачанные мускулистые ноги и соблазнительную задницу Синклер.

Не замечая этого, Одри продолжала говорить, разливая молоко по стаканам. – “Наверное, это не самое плохое, что могло с нами случиться. Я имею в виду разрыв наших отношений. Мы были вместе почти десять лет. Но в последние годы наша жизнь стала невыносимой”. – Она поставила молоко на полку в холодильнике и вручила Патрисии полный стакан. – “Приблизительно пять лет назад моя партнерша начала пить. Она стала свидетелем кое-чего ужасного, с чем так и не смогла справиться”.

“Я сожалею”.

“Спасибо… Это было из – за ее работы. Она работала в отделе пропавших детей”.

“О!” – Только и смогла произнести Патрисия.

Синклер кивнула. – “Как бы то ни было, я отправила ее на лечение, но ничего не помогло. Она стала пить еще больше. Ее девизом стал лозунг: Больше выпивки – меньше боли. В результате, она потеряла работу, возненавидела меня и все, что было связано со мной. И однажды, я вернулась домой, а она ушла”.

“Она просто уехала?”

“Ага. Уехала со своими новыми друзьями. Она начала общаться с довольно темными личностями – наркоманами и т.п… Я нашла ее в полуразвалившейся двухуровневой квартире, живущей там с двумя женщинами и мужчиной”. – Она сделала паузу, смотря в свой стакан молока. – “Я попросила ее вернуться домой, предложила снова заняться лечением. Она же просто послала меня и попросила отвязаться. И хлопнула дверью перед моим лицом”.

Боль на лице Синклер была душераздирающей. – “Я так сожалею”. – Патрисия накрыла ее руку и сжала ладонь.

От этого простого дружеского жеста Синклер вышла из оцепенения. – “Все нормально. Я прошла через это. Поняла, что дело было не во мне. И даже не в ней. Всему виной был алкоголь. Поэтому, когда моя сестра позвонила и сказала, что беременна и они переезжают в Серебряную Долину, я сделала свой выбор”.

“Она не пыталась связаться с тобой?”

“Нет”.

“А ты хочешь, чтобы она это сделала?”

Синклер поставила стакан. – “Нет. Я двигаюсь дальше. Так же, как и она. Она никогда не будет просить денег или помощи. Ее родители богаты, и они не оставят ее без средств”.

“Ты с кем-то встречаешься?” – Патрисия не могла поверить, что задала этот вопрос вслух. У нее появилось желание стукнуть себя кулаком по лбу.

Синклер всего лишь улыбнулась. – “Нет, пока. Сначала я должна переосмыслить свою жизнь. Найти мое счастье, мою суть”.

“И как, нашла?”

“Да”.

Они продолжили есть пирог, сидя в удобной тишине.

“Спасибо, что пришла”, – спустя некоторое время, сказала Патрисия.

Синклер, казалось, удивили ее слова. – “Спасибо, что приняла меня”.

“Приходи в любое время”.

“Поверить не могу, что я только что рассказала тебе все это”.

Патрисия улыбнулась, ее забавляло смущение Одри. – “Я тоже не могу поверить”.

“Сейчас я доем пирог и попытаюсь забыть о том, что со стороны моя жизнь кажется сумасшедшей”.

Патрисия рассмеялась. Сумасшедшая жизнь, в представлении Синклер, не имела ничего общего с жизнью Патрисии. А ведь она и ее отдел охотились на Элизабет Адамс, ее прежнюю возлюбленную, обвиняемую в убийстве. И в довершении ко всему, Эрин, с которой она спала, может воспрепятствовать правосудию, если знает, где скрывается Адамс и утаивает эту информацию от полиции. И не смотря на все это, последнее место в котором Патрисия ожидала оказаться, это сидеть сейчас здесь, за кухонным столом, и есть ананасовый пирог-перевертыш со своим конкурентом, интригующим детективом Одри Синклер.

“Итак, почему ты не сказала мне, что ты публикующийся писатель?” – Синклер отодвинула свою тарелку. – “Это известно даже в ведомстве шерифа. У всех есть твоя новая книга”.

“О, Боже. Я надеялась, что это не вызовет слишком много шума”. – Патрисия посмотрела на свою тарелку. Внезапно, ей показалось, что пирог тяжелым грузом лег в ее животе. – “Как, вообще, ведомство шерифа узнало об этом?”

Она использовала вымышленное имя и книга была написана, как художественное произведение. Но сюжетная линия была очень реальной.

Синклер рассмеялась. – “Наши отделы могут соперничать, но слухи распространяются и через барьеры”.

“Просто прекрасно”. – Патрисия уже слышала, как отчитывает ее Руис, вообразивший себя Господом Богом.

“Это – великолепная книга”, – произнесла Синклер.

“Ты читала ее?” – Ее издатель позвонил ей и сказал, что ранние отзывы были хороши, и книга хорошо продавалась.