Слишком мало друзей

Пока в далекой Казани разворачивались эти события, та самая жена нового "закордонного гетмана" возвращалась в стольный град Киев. Возвращался, собственно, ее муж, гетман Померанцев, а она его просто сопровождала. Зачем именно гетман ездил в Берлин, даже не особенно и важно. Нет, обоснование, конечно, было. Присутствовало и согласие Верховного на эту поездку как крайне важную и совершенно необходимую. Иных, впрочем, у дипломатов такого ранга и не бывает. А, по сути, недавно назначенному на этот пост руководителю внешних сношений НКР надо было освежить прежние контакты и налаживать новые – теперь уже в новом качестве. Для этого он и выбрал Берлин. Маршрут был выбран не самый короткий. По дороге туда заехали в Вильно. Литовцы принимали тепло. Дело было даже не в чувстве благодарности – своей государственностью они были обязаны именно Киеву, а в откровенном опасении возможного польского реванша. Гарантами их независимости выступали, правда, французы, но до Парижа далеко, а киевские войска вот они рядом, под боком. Теплоту литовского приема, правда, на следующей остановке с лихвой компенсировала подчеркнутая сдержанность поляков. Эти цедили слова сквозь зубы, и, была бы такая возможность – явно вообще уклонились бы от разговора. Но не могли. По условиям мирного договора Киев получил существенные экономические преференции в Польше. Дело было, правда, обставлено столь хитрым образом, что формальные преференции числились за НКР, а реально их плодами пользовались конкретные частные фирмы. Тем в гетманской администрации, кто пытался обратить внимание на это несоответствие, доходчиво объяснили, что данные фирмы существуют не в вакууме, на них работают граждане НКР, получают зарплату, платят налоги, то есть фирмы, поставляя продукцию в Польшу, способствуют развитию киевской экономики и т. д. Оно бы вроде все и правильно, не поспоришь, но как-то странно получается: как Варшаву брать, так все вперед, а как дивиденды от победы делить, так про принцип частной собственности вспомнили. Но это отступление, а если вернуться к разговорам с поляками, то у гетмана сложилось четкое впечатление: западные соседи, наконец, осознали масштабы своих финансовых потерь в результате работы тех "насосов", которые присосались к их экономике по итогам мирного соглашения, и долго терпеть такое не будут. Вопрос в том, как и каким образом они будут отказываться от своих обязательств и кого смогут привлечь на свою сторону в неизбежном споре с Киевом.

Померанцева складывающаяся ситуация крайне насторожила. Было очевидно, что время военных походов на запад для НКР безвозвратно ушло, и все будущие споры придется решать уже не силой оружия, а за столом переговоров. В "гадюшнике" – про себя он иначе гетманское правительство и не называл – крайним за любой отход от послевоенных договоренностей сделают обязательно его, да еще и распишут: мол, достигнутое кровью воинов-героев нынешние чинуши бездарно потеряли. И кому ты будешь объяснять, что долго так беззастенчиво грабить Польшу просто невозможно? Тем более, что за ее спиной маячат штыки французов. Если в Париже в свое время просто не разобрались в хитросплетениях экономических статей мирного договора и делали упор в основном на линии границы, то уж сейчас-то поляки с цифрами в руках быстро докажут им масштабы грабежа. Нет, французы, конечно, не против грабежа, и совсем не отвергают этот инструмент экономической политики, но вот только то, что грабят их "клиентов" не они сами, а чужой дядя им явно не понравится. Да, хорошо, что нынешний маршрут заканчивается в Берлине. В Париж пока соваться явно не стоит.

А в Берлине было интересно. Лозунг "Догнать и обогнать Францию!" в сочетании с германским трудолюбием и снятием экономических ограничений дал очень интересный результат. На фоне картин минувшего десятилетия Пруссия как бы блестела свежей краской. Немцы много строили, наращивали производство промышленной продукции, снижали издержки и все больше продукции продавали на внешних рынках. Работали они действительно много, но теперь появились и плоды этого труда. Померанцев специально попросил, чтобы ему не занимали встречами выпавшее в ходе визита воскресенье, взял в посольстве машину с шофером и в сопровождении лишь только переводчика поездил по окрестностям Берлина, а вечером походил по его центральным улицам. Берлинцы отдыхали. Пригородные поезда и автобусы выплескивали в окрестные леса, парки, на берега озер массы людей. В центре в теплый летний вечер за столиками открытых кафе, пивных и ресторанчиков было трудно найти свободное место, масса людей просто гуляла по городу. Их еще трудно было назвать счастливыми, но лица большинства жителей города были довольными и спокойными. Контраст с недавним прошлым, когда те же улицы заполняли толпы откровенно голодных людей, был разительным.