Слишком мало друзей

Федор отложил последнюю бумагу и с облегчением вздохнул. Он все чаще с тоской вспоминал те времена, когда только начинал работать в этой больнице простым врачом. Сейчас, пройдя за минувшие годы всю медицинскую "лестницу", он уже второй год занимал кабинет главного врача, а, значит, к концу каждого рабочего дня приходилось иметь дело с толстой кипой различных бумаг. Жизнь в больнице кипела, и каждый шаг сопровождался различными бумагами, многие из которых, в конце концов, оказывались у него на столе. Не то, чтобы Федора привлекала такая карьера, но, отчасти, так уж получалось, что в нужный момент он оказывался наиболее подходящим кандидатом на то, чтобы брать на себя немного больше ответственности, да и был в его жизни самый важный фактор – Маша, которая считала, что уж ее-то Федор – самый умный, лучший и кому, как не ему… Спорить с ней не хотелось. И как можно спорить с женой, которая за эти годы родила ему четырех очаровательных детей? После рождения четвертого она решительно попрощалась со школой, и теперь все заботы о благополучии семьи лежали на Федоре. Так что должность главного врача и связанное с ней высокое денежное содержание были вполне уместны. Для частной практики оставались практически одни выходные, но это был скорее приварок, чем заработок.

Чего Федор решительно боялся, так это превратиться в классического бюрократа от медицины, который ни операции толком провести не может, ни диагноза не поставит. Так что с самого начала он взял за правило как минимум половину рабочего дня в больнице посвящать "практической медицине" – оперировать, вести больных, участвовать в обычной рядовой медицинской текучке. В результате с кипами служебных документов иногда приходилось разбираться по вечерам, как это сегодня и получилось.

Так что звонок из приемного отделения застал его на рабочем месте. Звонок был странным. Больной, а, вернее, раненый, снятый с транссибирского экспресса и доставленный к ним в больницу и уже фактически положенный на операционный стол, узнав фамилию главного врача, срочно просил его подойти в операционную.

Знакомых у Федора было много и с прежних времен, и приобретенных уже здесь, в УралСибе, так что ничего удивительного в этом не было. Странно было другое. Пассажиры экспресса, случалось, попадали в больницу с ранениями, но, как правило, это был весьма специфический контингент. На стройках Востока использовалось немало заключенных, и не все из них, освободившись после отбытия наказания, могли мирно доехать до дома. Случалось, бузили с неприятными последствиями и золотодобытчики. Но было бы странно, чтобы кто-то из этой публики оказался его настолько хорошо знакомым.

Однако, проветриться за операционным столом – это всегда полезно, и Федор охотно откликнулся на просьбу.

Раненый был плох. Это Федор понял сразу, войдя в операционную и по его виду, и по озабоченным лицам персонала. Хирург принял его приход с откровенным облегчением. Опеки он не любил, но случай был сложный и редкий.

–  Множественные ножевые ранения, – озабоченно доложил он, – большая потеря крови. Очень странно все это выглядит. На обычную драку совсем не похоже. Не удары ножом, а именно порезы – длинные и глубокие. Поэтому он еще и жив – пока не вижу поражений внутренних органов. Он очень просил переговорить с Вами, но я побоялся откладывать операцию, пока Вы помоетесь. Так что уже начали.

–  Правильно сделали, – Федор понимал озабоченность коллеги. Последнее, что сейчас нужно, – это взаимные упреки. А сердце у него, прямо надо сказать, захолонуло, потому что в лежащем пациенте он узнал своего старого знакомого Николая.

За последние несколько лет они не раз встречались, но, учитывая уж слишком живую службу Николая, постоянно поддерживать отношения не получалось. В последние год-два он, вроде бы опять что-то там делал в Китае и, как бы, уже до полковника дорос.

–  Делаем ревизию ран, шьем и главное – следим за основными показателями, – собственно, особых указаний от Федора тут и не требовалось, все уже и так работали, но положение обязывало, – и помним, что на столе у нас мой старый боевой друг и прекрасный офицер.

Вечер выдался тяжелый. Все оказалось не так просто, как выглядело в начале. Пара проникающих ранений, все же, нашлась, и какое-то время все было, действительно, на грани. Так что до своего кабинета Федор добрался только к ночи.

Еще на выходе из операционной ему сказали, что никаких документов у раненого с собой не оказалось, хотя одежда выглядела – если не считать того, что она была вся изрезана и запачкана кровью – очень недешево. Так что, предупредив в очередной раз Машу, что он задерживается в больнице, Федор снял телефонную трубку и позвонил в городское управление службы безопасности. От дежурного толку, конечно, не было, но он обещал, что Федору скоро перезвонят.

Действительно, звонок раздался скоро. Николай служил по другому ведомству, но фамилия его в определенных кругах была слишком хорошо известна, чтобы дежурный не понял, кого надо подключать к делу.